Кофейня «Библиотека», Лучше, чем столовая. Опции

[Дух Британии]

Студенты с толстыми кошельками обожают это место, располагающееся во дворе общежития. Круглый домик, окруженный ухоженными клумбами, что внутри выглядит очень модно и изысканно: кабинки, в которых удобно заниматься или проводить мозговой штурм, столы для больших компаний и столики для парочек. Тут, конечно, не подают основных блюд, как в кафетерии, но всегда можно заказать чашечку кофе и свежую выпечку по такой цене, будто они из золота, сделать фотографию и запостить в InHogwarts. “Атмосферности" этому месту добавляют книжные полки, забитые книжками модных писателей.

[Уолден Макнейр м...]

После собрания в большом зале я направился вновь на задний двор академии, и провел там довольно длительное время, выкуривая одну сигарету за другой, пока мои лёгкие не ответили мне дикой болью, и першением в горле. У сигарет есть странное свойство – как на мой взгляд, привыкание к ним скорее психологическое, чем на какие-то их составляющие. Сколько раз я замечал за собой, что во время очередного нервного срыва, просто нервной ситуации или просто от нечего делать рука самопроизвольно тянется к пачке. Ты вроде бы и не хочешь курить, но всё равно, что-то заставляет тебя встать, выйти в какое-нибудь отдаленное место, скрытое от посторонних глаз, взять в руки эту…папиросную бумагу, забитую смолой, никотином и бог знает какую ещё дрянь производители вкладывают в эту бесполезную хрень, но мы продолжаем курить их, наплевав на все предупреждения и угрозы для здоровья. И, я, наконец, сложил пачку в карман своей ветровки, поднялся со скамейки и медленно побрел в сторону кампуса. Мои нервы пришли в порядок, сейчас должна была быть пара, хотя я точно не помню какая именно. Усмехаюсь – лучший студент режиссерского факультета – и не знает, какой предмет у него следующий на очереди. Надо полагать, что к моему новому титулу приложил руку кто-то из родни, только вот кто? Мать или отец? Кто из них постарался сохранить картину идеальной семьи, с идеальными детьми и идеальной жизнью?

Я захожу в кабинет, и сажусь в самом конце зала в надежде, что мне дадут просто наблюдать за происходящим занятием, но нет, профессор решила устроить коллоквиум (к слову, занятие было по сценической речи, если Вам интересна эта информация). Я любил занятия подобного плана, но сегодня мне не хотелось говорить ни с кем, поэтому большую часть занятия я просидел молча, изредка отвечая на задаваемые преподавателем вопросы, или же соглашаясь или отрицая мнения некоторых находящихся со мной в группе студентов. И по окончанию этой лекции, в моем виске стучали два желания – сэндвич и кофе. Для душевного спокойствия мне нужна была лишь эта малость, и я направился в кофейню, так как обычный кафетерий, где отиралась добрая половина студентов кампуса, вызывал у меня чувство дикого отвращения. Ну правда, как можно есть эти заплесневелые бургеры, запивая их не менее отвратительным пакетированным чаем? Мерзость. Я никогда туда не ходил, но благо, для таких студентов как я на территории академии существовала «Библиотека», в котором, к слову, была тоже не самая пригодная к употреблению еда, но от неё хотя бы не возникало порыва бежать к ближайшему туалету, что бы всё только что съеденное вышло наружу.

По дороге в кофейню, мне пришло сообщение от друга, который вечером звал меня на тусовку к Кэролайн Гуднелл – богатенькой сучке из Нового Орлеана, которую неизвестно каким макаром занесло в Лондон. Хотя, чему я удивляюсь, примерно 30% студентов В.А.Д.И. – это люди, которые приехали из разных стран, в том числе Америка, Испания, Италия, Болгария, Россия и многие другие. Я начинаю писать ответное сообщение другу, пока делаю свой заказ

- Американо и сэндвич с тунцом – произношу я, и затем, оплатив свой ланч, иду к кабинке подальше от окна, и сажусь там.

[Морриган Трэверс]

Вот скажите, кому нужны эти хитровыдуманные блюда, когда в Tesco можно купить прекрасный ланч-набор или лапшу быстрого приготовления, если вы не такой ленивый, как я. Лондонский стрит-фуд хоть и манил запахами, но отталкивал ценой: рыба и чипсы стоили, допустим, как бутылка неплохо огневиски, если переводить фунты на галлеоны. Кажется, магглы либо поехали крышей, либо их уровень зарплат повыше, чем у магглов. Что-то мне подсказывает, что второе, но ладно.

“Фраппучино с карамелью и клубничными сливками и тостер с авакадо и копченным лососем.” – зачитывает мне Радж – такой же бедствующий студент. В основном, тут работали эмигранты, я, кажется, единственная англичанка, если человека из семьи Трэверс можно назвать англичанином. А еще я была тут единственной чистокровной – и это меня никак не напрягало, даже наоборот. Люблю быть единственной во всех смыслах. Кажется, вы как всегда не понимаете, что тут происходит, и, кажется, мне как всегда приходится все объяснять.

Что же, добро пожаловать в “Библиотеку”, тут не выдают книг, но зато по достаточно высокой цене здесь можно приобрести понты. И еду, которую, кажется, невозможно есть. За несколько недель, что я тут проработала, я научилась двум вещам: первая – не смеяться с того, что люди заказывают, вторая – предлагать особо нерешительным клиентам все самое дорогое, ведь процент от каждого проданного мной блюда погашает академический займ, и лучше бы этим блюдам стоить подороже, чем ланч-наборы из экспресс-маркета и даже подороже, чем лондонский стрит-фуд.
– Мэдди, ты подменить меня сегодня? Я снимать короткометражку для Саймонса. – с сильным акцентом спрашивал Радж. Кажется, люди уже начали беспокоиться, пока делала вид, что билет до Элэй у меня в кармане. Лезеди убьет меня, если я не выиграю этот конкурс для нас, но...настоящий художник нуждается во вдохновении.
– Конечно могу, за двадцатку. Деньги вперёд. И выучи уже неправильные глаголы..их всего..немного. – безэмоционально и сухо произношу, сверкая строгим взглядом. Кажется, если бы мой коллега придумал какую-то другую причину, то я бы попросила поменьше денег. А пока..двадцать галлеонов падают в мою ладонь, я прячу их в карман униформы.
– Это грабеж. – возникает было он он. Я гляжу еще более строго и качаю головой.
– Тебе не кажется, что билет до Лос-Анджелеса стоит дороже? – все так же безэмоционально и сухо спрашиваю – и этот вопрос риторический. Думаете, такая интонация – немного не мое? Вы отчасти правы, привычка казаться хуже, чем я есть на самом деле(хотя..куда хуже?) достаточно новая. Прибытенная в колледже. Потому что тут противопоказано давать людям пользоваться своей добротой и показывать свои слабости, иначе от тебя и атома не останется, иначе тебя по рукам пустят. Но за двадцать галлеонов можно побыть и официантом, и баристой. Наверное. Тут никогда не бывает особого ажиотажа, к тому же, время позднее.

Что же, “добро пожаловать в Библиотеку” говорю я очередной девушке. Она растерянно глядит на меню своими косыми голубыми глазами, что идеально накрашены, если бы не стрелки. Вы скажете – мелочи. И не такое заметишь, пока ждешь, когда клиент наконец сделает выбор. Наконец, она спрашивает:

– Посоветуете что-нибудь? – мне захотелось спросить “глаза разбегаются?”, но это слишком жёстко и аморально, не то чтобы меня пугают эти слова, пугают другие два: “вы уволены”.
– О да, конечно. Рекомендую вам кофе “переход к НЭПу” и...кусок тирамису. Сочетается отлично.
– Спасибо. А где вы достали это платье?
– Эмм..вообще-то, это моя униформа. – я старалась сделать вид, будто меня не смутил сей вопрос, а девушка в свою очередь – что ее удовлетворил мой ответ. Ненавижу свою униформу, она напоминает мне темно-коричневую, как кофе с молоком, версию халата привет-ведьмы из Мунго: на пуговицах, со слегка расклешенной короткой юбкой и странными рукавами-фонариками. Напрасно я надеялась, что она будет сидеть на мне так же хорошо, как на официантках из Твин Пикс – она была большая! Фартук с кофейной чашечкой хоть как-то улучшал положение. Я заметила, что зашёл Уолден, хоть и стояла спиной, уже занимаясь приготовлением кофе – нюх как у оборотня, потому что я и есть оборотень. В принципе, никто не запрещает ему сюда ходить, нооо...почему я так не рада? Слава Ленину, что кабинку номер три обслуживает другая официантка, немка. Да и заказ она приняла сейчас она. Видите? Они созданы друг для друга.
Кстати говоря, “переход к НЭПу” – мой авторский кофе, что вполне соответствует своему названию: огромная пена, украшенная драже “Берти Боттс” и карамельным топпингом. Настоящее искусство. Завершив оный процесс, я кладу огромную красную чашку на поднос вместе с красивым снаружи, но абсолютно несъедомным куском тирамису и отношу клиентке.– Ваш заказ. Приятного аппетита. – она улыбается – и я улыбаюсь ей в ответ, почему бы и нет? Раскрутила девочку на четыре галлеона и пятнадцать сиклей. Неплохо. На фоне раздается звук разбившейся чашки и слегка вздрагиваю. Гретхен опять напортачила. Я ведь говорила ей – никакой самодеятельности, тут бариста я, а она – официантка. Пора возвращаться на место, а то думают, что я не справляюсь.

– Гретхен… – грозно пепелю ее взглядом, которому меня научила Лезеди.
– Знаю-знаю..я хотела помочь. Можешь приготовить для того мистера американо. – суетливо лепетала она, указывая на скучающего в одиночестве Макнейра.
– Конечно могу. В отличие от тебя. Это же МОЯ работа. – заставляю ее подвинуться и освободить место возле волшебного кофе-аппарата. Пусть пока уберет за собой. Домовик-повар уже левитировал из кухни тарелку с сэндвичем, а значит, надо было торопиться. Спасибо, Уолли, что всего лишь американо. Оно и в России американо.
Нарочито аккуратно кладу тарелку, чашку и приборы ему на стол, пытаясь изобразить как можно меньше эмоций. “Просто. Делай. Свою. Работу” – успокаиваю я себя. Какое-то неловкое молчание. – Руки-то хоть помыл перед едой? – очень внезапно спрашиваю я, ведь до этого делала вид, что мы вовсе не знакомы.
Что же, добро пожаловать в Библиотеку.

[Уолден Макнейр м...]

Я продолжаю переписываться со своим другом, который всё напористее предлагает мне появиться на тусовке Кэролайн. Серьезно - зачем? Я терпеть не мог эти девчачьи вечеринки, плюсом ко всему там будет самый невыносимый свет общества, такие как Каркарова, например. Воспоминание о Каркаровой заставило меня положить магбол на стол, и устало откинуться на спинку дивана. Я прикладываю руки к голове, но нет, никакой боли. Просто куча мыслей кружатся в темпе вальса в моей голове, и это меня разрывает на мелкие кусочки. Я прикрываю глаза – где. Мой. Чертов. Кофе? И словно в ответ на мои мысли до слуха доносится звук битой чашки.

Когда подобный звук слышится в каком-нибудь ресторане, большая часть зала оборачивается и ищет взглядом источник звука. Зачем? Потому что людям свойственно любопытство…желание знать всё – каждую мелочь, каждый поступок другого человека, каждую мелкую соринку в глазах другого человека, что бы осознать, что ты лучше чем он, и состроить высокомерный взгляд, мол «что за кретин, даже работу свою сделать нормально не может».
И я не сдерживаюсь, и оглядываюсь, смотря на девушку, которая с растерянным видом смотрит на кого-то. Снова возвращаюсь к своему магболу, и пишу краткое «Я приду». В ответ получаю лишь идиотский смайл-улыбочку, после чего я захожу в InHogwarts. Интересно, как живут нынешние школьники? Хотя, кому я вру, мне это вовсе не интересно, и я просто на автомате попадаю на страничку Майкла Хэйса, моего сокурсника, затем перехожу на страницу его младшего брата. Просматриваю его друзей, заглядываю на страницу некой блондиночки, с говорящей фамилией Сартр, и просматриваю кучу селфи, на которых изредка мелькают разные, видимо, студены Хогвартса. Останавливаюсь на одной фотографии с какой-то светловолосой девочкой, где внизу красуется подпись «Мы будем всегда тебя помнить». Я что-то вспоминаю, какую-то жуткую историю, связанную с оборотнями и убитой студенткой Хогвартса, но не могу вспомнить, как давно это было, и какие там были обстоятельства. Раньше в подобных ситуациях студенты создавали некий мемориал, куда все скорбящие студенты приносили открытки, цветы, свечи и прочую лабуду, которую принято было приносить по такому случаю. Сейчас, видимо, всё изменилось, и достаточно фотографии на своей личной страничке, и какой-нибудь скорбной надписи. Идиотизм. Я выхожу со странички этой Сартр, и перехожу обратно на свою. Новое сообщение от друга, который просит меня принести немного травки. Я отвечаю «хорошо» и вновь кладу магбол на стол, и тут передо мной появляется домовик со свежеприготовленным сендвичем. Где же мой чертов кофе?

Я начинаю нервно стучать пальцами по столу, и в этот момент слышу голос Морриган прямо над своим правым ухом. Язвительная шутка, которая сейчас меня почему-то лишь взбесила.
-Ты со всеми клиентами так разговариваешь? Милая, если хочешь больше чаевых, придётся разговаривать повежливее – спокойно отвечаю я на очередную подколку от, как там? Ах да, Леди Трэверс, и пододвигаю свой кофе ближе, не отрывая взгляда от Морриган.

-Присядешь? Я бы хотел обсудить твою идею, да и ты сама наверняка не хочешь, что бы с тобой проводили «собеседование» со всей коллегией преподавательского состава? – я указываю на место напротив – Лучше обсудим это сейчас, а взамен я могу помочь с другим проектом, за который ты можешь выиграть поездку в LA

Сообщение отредактировал Уолден Макнейр мл - 30.7.2017, 21:03

[Морриган Трэверс]

– Открою тебе секрет – даже не “с мамкой твоей так разговариваю”, говорю так, будто это на самом деле секретный секрет, а просто я пытаюсь разнообразить речь подобными оборотами. Вернее шепчу, наклоняя голову к самому уху Макнейра. – Ты даже не мой клиент, потому что я тут не официанткой работаю. – распрямляюсь и отхожу на пару шагов назад. Такая вот логика, я не работаю официанткой, но разношу заказы, почему же? Я надеялась, что Уолли будет ломать голову, будто над какой-то нумерологической теоремой, желая найти ответ на этот вопрос, но на сто процентов была уверена, что он либо посчитает меня идиоткой, либо очень плохой шутницей, либо просто забьет гвоздь на это. Таки карьере женщины-загадки у меня первый уровень. А теперь приготовьтесь, сейчас я сломаю логику так, как ни одно заклинание тёмной магии никогда не сломает позвоночник. – А присесть я не смогу. Работаю. – вообще-то, кроме девушки и Уолдена тут никого не было, но я могла бы натереть тряпочкой волшебный измельчитель прыгающих кофе-бобов или в очередной раз откалибровать мгновенный подогреватель для сливок, чтобы он подогревал еще мгновеннее. В конце концов, можно вычитать меню на очепятки, чего я не делаю даже со своими собственными эссе. Зачем это все? Я не хотела сейчас разговаривать с Уолли. Не потому, что он мне неприятен(не настолько кстати, насколько я пытаюсь изобразить), а потому, что я и без всякого дара прорицания знала, что могу сморозить бреда и ненавидеть себя за это. Но да, в чем-то он был прав, я была против другого варианта развития событий. Почему бы им просто не выбрать Кэт? Она же такая умная, ответственная и на этот момент я даже не ненавижу ее за это! – я заинтересовано приподнимаю брови, не отрывая взгляда от Уолдена. У него глаза точь-в-точь такие же, как и у их матери. Хмм.

– Но ты же можешь мне написать. – и я уже иду к своей...стойке. К своему рабочему месту, но мигом разворачиваюсь, вспоминая кое-что. Приподнимаю указательный палец и качаю головой. – А да! Я ведь занесла тебя в чёрный список. Не обижайся, это все потому что твоя ревнивая девушка закидывала меня гневными сообщениями с твоего профиля. – я почесала глаз, он всегда чесался, когда я привирала. Да, его бабца мне ни черта не писала, а даже если и писала, то я бы все равно не запомнила, потому что это было в марте, а сейчас уже почти октябрь. Мне просто хотелось, чтобы они поссорились, я же знаю, как этот человек не любит, когда пытаются решать за него или что-то в этом роде. На самом деле я заблокировала его по совету Зоуи, все равно у меня на профиле почти не было фотографий, а только мемы. Но кого волнует, что там на моем профиле, когда я снова возвращаюсь в форму, после того кошмара с василиском, а потом и заражением ликантропией я уже и забыла, что могу быть топором в руках Судьбы, потому привыкла, что моя голова принадлежит плахе. Но, осторожнее: в прошлый раз, когда я хотела подставить Мартелл, все обернулось против меня. – Не хочу вмешиваться, но вам бы разобраться со своими проблемами. – делаю кислое лицо. Но оно вмиг меняется на серьёзное, когда Макнейр упоминает конкурс Саймонса. Подозревая неладное, надкусываю губу: да ладно, он же не…? Это бред! Изображаю смех, на самом деле, я на данный момент сама верю, будто это очень смешно.

– Пфф, ты действительно думаешь, что меня интересует этот конкурс? – со снобизном бросаю, будто отмахиваясь. Я не хотела выглядеть, как фан-база Саймонса, что фанатеют от его прически, но не фильмов. – Я тут, чтобы учиться, а не тратить время на кота в мешке. Причём, Кэт так профессионально лижет задницу американцу, что я даже не сомневаюсь в ее победе. – Камера. Мотор. Снято. Я даже верила сама себе, но глаз все равно предательски зачесался. Между нами, не хотелось пропускать такую возможность, ведь в Сити-Оф-Энджелс можно не только весело провести время, но и завести парочку весьма полезных знакомств. – И вообще..с чего это тебе мне помогать? – мои брови сдвигаются в недоумении, а носогубные складки, напрягаясь, дрожат. Предательски выдает не только зачесавшийся глаз, но и выступившее любопытство, что оправдано лишь одним: лучше один раз спросить, чем потом сто раз гадать. Нет, Уолли, даже если ты и ничего и не задумал, я тебе все равно не верю, я же не вчера родилась.

[Уолден Макнейр м...]

Она не работает здесь официанткой, и решила довольно странным образом сообщить мне об этом, склонившись прямо к моему уху, и затем, она отходит на пару шагов. Разозлила ли она меня? Задела ли? Нет, ничего подобного, я просто делаю глоток своего кофе, бросая вопросительно-ирочничный взгляд на Трэверс. Либо я в ней ошибся, и она действительно ненормальная, либо всё же это интересное начало для будущей совместной работы. Если, конечно, Морриган согласится. Хотя она всем своим видом пыталась дать мне понять, что этот разговор не интересен, и вообще, она на работе. Я оглядываю помещение кофейни и понимаю, что-о-о…клиентов всего два, и они уже получили свои заказы, и её отмазка выглядит глупо.

-Здесь никого нет. Думаю для пятнадцатиминутного разговора ты найдешь время. Большего я у тебя не прошу – произношу я, жестом приглашая Морриган сесть напротив меня. Но у неё другие планы, и она говорит мне, что я могу ей написать. Судорожно вспоминаю, есть ли вообще Трэверс у меня в друзьях, но, ответ от самой Морриган прозвучал почти сразу – она добавила меня в черный список. Какая…жаль. На этот моменте я должен был, наверное, либо расстроиться, либо быть раздосадованным, но повторюсь – мне плевать. Мне на многое плевать, и я не ставлю общение в магических сетях выше личного. Для меня магическая сеть существовала для переписки с теми, кто не находится с тобой в одной комнате, написать им пару коротких фраз, выложить фото ну и для чего ещё это нужно? Я искренне не понимал всех этих инхо-людей, которые часами залипали в свой магбол, активно с кем-то переписываясь, флиртуя и т.д. Без души что ли.
Морриган говорит, что это всё из-за моей девушки, которая о чем то истерично писала ей с моей страницы, и я искренне удивлён, ведь свой магбол я почти никогда не оставляю без присмотра – мало ли что люди могут там найти, слишком много ценной информации хранится в маленьком девайсе.

-Которая из? – без задней мысли спрашиваю я, ведь я правда не догадываюсь, какая из моих бывших могла вести себя так неадекватно. Может Саманта? Хотя нет, она даже банально не знала где кнопка включения у магбола, хотя…ревнивые девушки резко могут переквалифицироваться в мисс Марпл, если того требует ситуация. Да и с чего кому-то ревновать меня к Морриган, мы, вроде как, родственники – Глупый вопрос, не отвечай – лениво произношу я, и делай ещё глоток кофе, пока Треверс всё больше заинтересовывалась в моём предложении о помощи. Я даже рассмеялся, когда она говорила про Кэт. Да, Кэт действительно лизала задницу всем, не только Саймонсу, а, кажется, все задницы преподавательского состава были вылизаны до блеска. Я наконец добираюсь до сэндвича, и как всегда, меня постигло разочарование – тунец сухой, а сэндвич пресный, и всё, за что я заплатил – это за красивую подачу. Запиваю неприятный вкус очередным глотком кофе.

-Воспринимай это не как помощь, а как сделку. Твоя идея мне нравится больше, потому что делать постановку о какой-то истеричке, влюбленной в маггла… – я презрительно сморщился на этих словах, и затем снова посмотрел на Трэверс – И да, я думаю тебя интересует этот конкурс, потому что это хорошая возможность, плюс, если ты будешь моей помощницей – ты с вероятностью в 99,9% получишь не хилый грант, ведь на что-то надо гулять в LA? А здесь ты много не заработаешь – я оглядываю зал, подытоживая свои слова. В воцарившейся тишине не хватало только звука разбитой чашки, но его, благо, не последовало, и Трэверс вполне могла отвлечься на пару минут от своей важной работы.

-Итак. Черный лебедь. Почему именно это пришло тебе в голову? Сказано впустую, или у тебя на полном серьёзе есть предложения? Я хочу понять, как ты это видишь, и ради бога, Трэверс, сядь уже, не надо делать вид что ты меня ненавидишь и презираешь всей душой, я итак это знаю.

[Морриган Трэверс]

– Сейчас неважно, – жмуря глаза так, будто в них летит облако мошек, отвечаю на вопрос Макнейра. Все предлагает мне сесть, ну что же это за дела такие, я с трудом понимала, что ему от меня надо. Ему проплатили мои родители, чтобы он со мной нянчился? Если так, то надо бы ему намекнуть на то, что последний(и единственный) человек, что являлся моим беби-ситтером, был убит жесточайшим образом хитрым маньяком, личность которого не могут раскрыть нт авроры, ни хит-визарды...год? Или же два года? Время в магической Британии течет странным образом, мне кажется, это вызвано экспериментами в отделе тайн. Но, как я сказала только что: сейчас неважно. Хотя, если должность моей няньки проклята, то Уолли стоит опасаться. Завлекать грантом, так по-еврейски, если честно..но вспоминаю все пословицы и идиомы про лёгкие деньги и про доверяй, но проверяй. Оборотническим слухом я улавливаю звуковые колебания, что издает моя немка своей настораживающей возней. Грант вообще вещь хорошая, только если я его получу, а это маловероятно, то его всего не хватит, чтобы покрыть издержки в случае, если эта фрау Драу мне там что-нибудь сломает. Не было времени больше задерживаться, ни к чему тратить его на пустые разговоры. Так быстро сдаюсь? Возможно. Но это уже не ваше дело, не так ли?

– Совет дня: никогда не недооценивай любой труд. У меня и правда нет времени. Не. Сегодня. – многозначительно произношу, разворачиваюсь и иду к стойке. – Гретхен, что ты делаешь? – нервно спрашиваю, потому что эта девушка как никто заставляла меня нервничать. С ней как на минном поле, во Второй мировой войне. Бадум тсс! Поняли же стереотипную ксенофобскую шуточку? Не то чтобы я ненавидела немцев, но историческая неприязнь имела место быть.
– Кристалл. Он потух. Я ничего не делала. – говорила она еще более нервно, чем я. Больше говорю, она говорила настолько нервно, насколько это было возможно. Но она любила преувеличивать, я ее уже две недели знаю.
– Сейчас посмотрю, что случилось. – окидываю взглядом главный кофеварочный аппарат. Очень неудобно будет, если кристалл действительно потух, существовал риск закрытия этого славного заведения до лучших времен. Это меня не так сильно огорчало, как вытекающий из сего обстоятельства риск потери работы. Я было хотела попробовать что-то починить: на кафедре я изучала и магию минералов, да и с нумерологией у меня проблем не было, так просто посмотрим, что тут у нас. Или не посмотрим..и даже если посмотрим, то ничего не увидим. Почему? Потому что свет мгновенно выключился, и как же хорошо, что я не успела ничего тронуть: а то свалили бы все на меня.
– Люмос! – быстро сообразила я. Света было достаточно, чтобы увидеть, как не работает ничего. Ни отсчитывающий сдачу кассовый аппарат, ни вспениватель для пенки, ни-че-го. Тщетно даже смотреть в экран магбола, хотя, возможно, на радио кампуса что-то сказали бы. Бы. Я растерянно опускаю руки, не зная, что делать дальше. Это какой-то апокалипсис магического мира просто. Хорошо, что старая добрая палочка никогда не подведет, и славно. Спустя минуту, как по часам, если бы те не остановились, появился Радж. В рабочей униформе. Тоже с “люмосом” наперевес.
– Что происходит? – стараюсь не выходить из себя и сохранять спокойствие, но ору на всю кофейню только что вошедшему.
– Генератор магии был повреждать. Скоро прийти попечители с ректором. Осматривать все помещения. Остальные преподы колдовать над барьером, он долго не продержаться. Даже переодеться не успел. Ухх..не повезло тому, кто замешан в поломке. Его как минимум исключат.
Эта фраза вызвала у меня подозрение, но я надеялась, что ни один мускул на моем лице не дрогнул, и лишь тряхнула головой. Надеюсь, исключат какого-нибудь бюджетника. Прямо очень сильно надеюсь.
– Тридцатка сверху, и никто не узнает, что ты пытался увильнуть от работы. – шепотом обращаюсь к Раджу, что залез на барный стул, хотя можно было обратиться и вслух, пусть Макнейр учится, как делают сделки еврейские мафиози. Кстати, о Макнейре. Кажется, только невозможное могло заставить меня сесть в ту кабинку..и, что ж, невозможное случилось. Пятнадцать минут так пятнадцать минут. Не думаю, что попечительский совет явится раньше. Из окон было видно, как все студенты собираются во внутреннем дворе. Кажется, сейчас там не протолкнуться, зато светло. И свежо(это ненадолго).

– Ну, во-первых, “Лебединое озеро”, а не “Чёрный лебедь”. – с видом знатока говорю, как будто это не я ошиблась с названием. – История стара как мир и как Шанталь Яксли. – а через некоторое время, я, возможно, увижу и саму Шанталь. Вживую. Я бы поставила все свои пятьдесят галлеонов, что лежали в кармане, что она страшная в реальной жизни. – А во-вторых, сразу предупреждаю, я объясняю плохо. Так вот. Перенесём ее в наши локации. Есть какая-нибудь актриса-третьекурсница нуу..Одетта. У нее есть парень, у нее есть роль, у нее все хорошо. Вот она и есть наша принцесса-лебедь. Будет еще прикольно, если она будет каким-нибудь анимагом или метаморфом, если попечительский совет раскошелится. Но это почти не важно, начинаются съемки, они с ее парнем в главных ролях, все карамельно, покаа...Одетта не падает на съемках от дрожащей болезни, которая могла быть вызвана как раз ее анимагией, я не знаю колдомедицину, так что.. Ну и короче, встаёт вопрос о дублерше. Дублерша – Адилия. Чёрный лебедь. Она, конечно, не такая размазня, а скорее даже наоборот, потому что пускает по…всю жизнь Одеттки, отбирая и лавры, и мужика, и, наконец, заветную роль, так что принцессе не остаётся ничего, как поехать крышей и сброситься,тоже с крыши. И, конечно же, насмерть. Можно ввести в историю злого гения Ротбарда, и я даже знаю как. В общем,могу прислать черновик, но только к пятнице. Ты хоть понимаешь, что тут бюджета как минимум на x тысяч и вряд-ли одобрят? – И слава Ленину, я не готова к такой серьёзной работе сейчас, я же ничего не умею, только обстоятельство от дополнения могу отличить. Да и к тому же, никакого спектакля не будет, если все тут ак и не удастся “починить”. Кажется, академия, где ломаются магические генераторы, не так крута, как хочет казаться. В Хорватсе вот магия никогда не пропадала, возможно потому, что там не перешли на эти современные средства.

[Уолден Макнейр м...]

Не сегодня. Окей, я просто надкусываю сендвич, провожая Трэверс взглядом полным поддельного уныния. Не сегодня – значит не сегодня, может быть вообще никогда. Я беру свой магбол обратно в руки, и продолжаю лазить по чужим страницам, при этом всё ещё поглащая свой сэндвич. Если Морриган не хочет говорить – это её «царское» дело, но на мой взгляд глупо отказываться от столь явной помощи, которую тебе предлагают, чуть ли не преподносят на блюде. То что в замен на это придётся поделиться своими идеями мы в расчет брать не будем, да и уже не важной – Морриган явно не нравилась эта затея, она во всём искала подвох. Может она и была права, но лишь отчасти. Я вновь попадаю на страницу какого-то студента Хогвартса, просматриваю пару фотографий, и получаю сообщение от Каркаровой, которая умудрилась настрочить огромное сообщение, на тему завтрашнего собеседования. Я взглянул на Морриган, которая возилась с большим кофейным аппаратом, и затем снова перевожу взгляд на сообщение Катерины.

Ответив коротким сообщением «завтра всё скажу» я невольно усмехаюсь. Наверняка Каркарова надеялась получить огромный ответ с подробностями в ответ на свою писанину, которая почти наверняка вместилась бы на три листа пергамента, но мне в самом деле было лень ей отвечать. И я продолжал отвечать на сообщения от друзей, которые делились своим планами на предстоящую вечеринку, как вдруг во всем кафе погас свет, скрыв всё в полумраке. Я посмотрел в окно, и понял, что во всем кампусе света нет. Выглядело это всё очень крипово, как в фильме ужасов, осталось только ждать выбирающихся из газона наружу живых мертвецов под зловещую музыку. А что, не плохая идея. Я делаю последний глоток кофе, и собираюсь уходить, но тут Трэверс садится напротив меня, и всё же выдаёт свою идею. Я бы сказал что она выдала её буквально на одном дыхании, и не смотря на первоначальное предупреждение я понял, что именно она видит в этой постановке.

-Было бы ещё отлично, если бы она начала сходить с ума уже тогда, когда всё хорошо. Возможно даже паранойя, на почве которой она свихнётся, или же самые её худшие страхи и опасения начинают сбываться – я провожу ладонями по лицу, будто умываясь после всего вышесказанного, и думаю о том, что стоило бы пойти покурить – и затем она попадает в пучину отчаяния, и те события что ты описала ранее…и да, возможно у неё есть какие-то сомнения в себе, постоянные, это было бы действительно круто, если бы она не могла найти своё место – и тут я почему-то останавливаюсь, потому что мне показалось, что я несу полную ахинею – Ладно. Так или иначе, твоя идея действительно…хороша – я убираю со стола магбол, и невольно усмехаюсь – Может всё же уберешь меня из черного списка? - кладу магбол в карман, а затем сцепляю руки в замок и кладу их на стол – Может у тебя даже есть предположения, кто из наших студентов актерского может исполнить какие-то роли? Первокурсников я бы в расчет не брал, они слишком зелёные и повалят к черту всю постановку.

[Шанталь Яксли]

Жилой комплекс для волшебников, построенный в центре Лондона, можно считать считать главным достижением правления Пия Толстоватого. Его называли ”Пента-плаза” или ”Большой Фонтан”. Небольшой, но уютный квартал в виде равностороннего пятиугольника, застроенного многоквартирными высотками, меблированными и оснащенными системой ”умный дом”; маленькими магазинчиками и кафешками. Посередине, на пятиугольной площади, красовался огромный монумент трех братьев Певерелл, установленный во главе фонтана. В этом квартале поселилась одна из наших главных, но незаслуженно забытых героинь: Шанталь Яксли.

В сентябре темнело рано, поэтому алое солнце пламенило огромные витражные окна апартаментов г-жи Яксли, открывающие вид на главную площадь Пента-плаза. Она наблюдала за алым закатом, держа в дрожащей руке бокал с вином, периодически делая быстрые, резкие глотки.

Апартаменты Шанталь – вернее, главы совета попечителей ВАДИ – занимали самый последний из четырнадцати этажей высотки, построенной для сотрудников департамента образования; они охранялись двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Помимо нее в них проживал домовик-повар, домовик-горничная, ассистентка мисс Яксли и ее стилист. Содержание всего этого помещения и персонала влетало в копеечку, и хоть вопрос денег для нашей героини не был проблемой, она все же с помощью магоадвоката своей семьи выиграла гражданский процесс в Визенгамоте, заставив Департамент Образования платить за ее скромное жилище. Не думайте, Шанталь ни разу не изменилась за то время в плане расточительности, несмотря на то, что тратит она теперь, в основном, свои деньги, большая часть которых уходила и на ее(с Сейлан) косметическую компанию: реклама, развитие и строительство магазинов, создание продукции. Благо, что расходы окупались с лихвой, но из-за постоянной работы Шанталь страдала и лечилась от невроза, бессонницы, а еще и язва желудка неожиданно ударила в спину.

Если верить распорядку дня, о пунктах которого периодически напоминала ассистентка, то г-жа Яксли просыпалась в восемь часов утра, когда приезжали операторы, дабы отснять материал для реалити-шоу, стилист занимался ее макияжем и прической, в десять она отправлялась на работу(косметическую компанию) до шести вечера, возвращалась домой, что передохнуть, переменить прическу и макияж, а вечер проводила либо с друзьями в клубе, либо с семьёй в ресторане, и это, конечно, тоже снималось для реалити-шоу. Но планы постоянно менялись, по этой причине ассистентка Асселия Сикль и получала свои галлеоны.

– Мисс Яксли, я забронировала вам с вашей кузиной Ласертой Огден и тетей Эванджелиной Ройль столик на троих в ресторане R, через пять минут ваш стилист приступит к макияжу. – голосом Асселии Сикль проговорил куст, исполнявший функции радио. Шанталь лишь окинула его равнодушным, пустым взглядом, скинула полупрозрачный голубой халат и отправилась принять душ.
И действительно, через пять минут объявился стилист, Шанталь спокойно села в кресло напротив макияжного столика, терпеливо предоставляя свое лицо на истязание макияжных кистей, пинцета и клея для накладных ресниц. Сегодня она не очень хорошо себя чувствовала, но отменить встречу не могла. Ей нужно было, чтобы Ласерта и Эванджелина проводили больше времени вместе, но ни та, ни другая, не разделяли мнения Шанталь. Тонкие пальцы стилистки уже начали заплетать густые волосы, когда куст снова заговорил.
– Мисс Яксли, ваш брат, Блейз Забини, требовал пропустить его, и мне пришлось. Он сказал, что срочное дело и вас большие проблемы. – тревожно лепетала Асселия. – с ним вместе мистер Дабблди и сэр Трибблди, но я их не пустила.
– Агрхрр, – лишь раздраженно выдохнула Шанталь, опустив голову, и, как только Блейз вошёл в комнату, сразу закричала. – Один день! Всего один день меня не было, а вы что-то опять натворили?
– Один день? Ты появляешься в Академии несколько раз за месяц..– начал он было спорить.
– Молчи! – продолжая кричать, перебивала его г-жа Яксли. – Я занятая женщина. У меня бизнес. Академия не горит.
– Да-да, свой бизнес, это я уже слышал, как и то, что ты всего добилась сама. – в нос бубнил сводный брат саркастично.
– Слушай, ты меня упрекаешь? – она встала с кресла и подошла к Блейзу. – Да ты был бы никем, умер бы от столбняка в своей Нигерии, если бы твоя мамаша не умела раздвигать ноги. Ты смеешь упрекать меня-я-я?
– Шанталь, остынь, я не ругаться пришел. У тебя действительно серьезные проблемы, а значит и у меня, и у нашей мамы, и у отца, с тех пор как мы одна семья.
Она смотрела на него, скрестив руки на поясе и надув пухлые губы, как ребёнок. Час от часу Шанталь становилось не легче. Один выходной, который она взяла, чтобы сходить к целителям – и уже серьезные проблемы. Как я уже упоминала, планы часто менялись. Она подошла к кусту и скомандовала.
– Асселия, перенеси встречу настолько, насколько это возможно и приготовь мою машину.
Шанталь нервно кидает взор на антикварные часы: почти восемь.
– Просто дай мне пять минут. Мне нужно переодеться.
Все это время стилист сидела с каменным лицом. Кажется, она уже привыкла к подобным сценам.

***
Они поднялись по винтовой лестнице на крышу, застекленную магическим барьером, что действительно выглядел так, будто из хрусталя. Здесь располагалась парковка для магокаров, коих было немного, ведь мало кто из министерских рабов сможет себе позволить подобное движимое имущество. Несмотря на то, что осень входила в права хозяйки, разукрашивая Британию в золотые, багряные тона, сегодня был на удивление приятный вечер. Свежий ветерок дул в лицо, игриво развевая кудри волос, звёздочки выглядывали с позволения заходящего солнца, было достаточно тепло, но не было мерзких насекомых, что портили любой ужин летом. Да, это отличный вечер для чертового ужина на открытом воздухе, под звёздами и в компании семьи. Другого такого дня, может быть, не будет больше в сентябре, да и она так долго собиралась. Ни черное бандажное платье, ни черная куртка из драконьей кожи, украшенная цепями и жемчужными бусами, ни яркий вечерний макияж, ни украшения – ничего из этого не подходило, чтобы решать проблемы на работе. Шанталь слегка пошатнулась, но мистер Дабблди успел ее подстраховать.

– Блейз, пусть поведет Трибблди, у меня болит голова. – заунывно и тихо пожаловалась Шанталь.
– Надо меньше пить – лукаво и саркастично отвечает.
– Думаешь, это смешно? – она возмущенно вздыхает. – Я, возможно, скоро умру. – она залезает на заднее сиденье, устраиваясь как можно удобнее на кожаном кресле. Возле нее садится Блейз, а потом Асселия Сикль.
– Ты постоянно умираешь..– не меняя тона, продолжил Блейз.
– Вы все только об этом и мечтаете. При жизни меня хороните с вашей мамашей и моей сестрой – поставив точку на этом диалоге, грустно протянула она. Шанталь знает, что семья и даже мачеха ее любят, возможно больше, чем необщительную отличницу Сейлан. Она просто давила на жалость, чтобы они все почувствовали вину и нянчились с младшей Яксли еще больше.
Машина поднялась вверх так резко, что Шанталь чуть не вывернуло. Но благо, что она сегодня вообще не кушала из-за плохого самочувствия и отсутствия аппетита. Сэр Трибблди разгоняется очень быстро, и за минуту они уже очутились в другом конце Лондона. Внедорожник Шанталь эффектно приземлился на студенческую парковку, испустив облако мерцающего тумана. Мистер Дабблди выходит первым, открывая дверь и помогая Шанталь, а затем Асселии Сикль выйти из маго-кара. – Асселия, сходи в кампус..в мой кабинет и свяжись с моими коллегами. Совиной почтой можешь. Тем, кто уже тут, скажи, что я скоро буду. – слабо, держась за висок, попросила г-жа Яксли.

Блейз только окинул сводную сестру ничего не понимающим взглядом. Он, видимо, ожидал, что Шанталь сразу же отправится к генератору. Она ловит этот взгляд, поднимая левую бровь, что спрашивает у Блейза: ”Что? Тебя что-то смущает?”.
– Неплохие машинки у твоих деток...Шанталь, я думаю, нам надо сначала посетить кампус.
– В пекло кампус. Мне до него никакого дела. – быстро бросает Шанталь. – Мои детки самые лучшие, они сделаны из золота и какают галлеонами. Они могут себе позволить. – с упреком произносит. Они с Блейзом привыкли упрекать друг друга в том, что родители купили им карьеру и статус в обществе, намекать, что на детях природа отдыхает, будто соревнуясь в этом. Ведь оба искренне делали вид, что добились всего сами. Но кстати, Шанталь любила студентов ВАДИ. За что? За то что они, несмотря на редкие визиты г-жи Яксли, сделали ее одной из самых популярных людей на кампусе. Ни одна перемена, ни одна посиделка в библиотеке, кафетерии или кафешки не обойдётся без упоминания госпожи Пьяной-Помятой(прозвище, данное ей с любовью), обсуждения ее жизни и новых серий реалити-шоу ”Светская жизнь сестер Яксли”. На правах рекламы: седьмой сезон уже этой осенью.

В общем, госпожа Пьяная-Помятая или Девочка-У-Которой-Нет-Талантов(а это прозвище было дано потому, что Яксли популярна только из-за денег) всегда была готова к тому, что студенты начнут облипать ее со всех сторон, пытаться сделать фото или даже ущипнуть за легендарную пятую точку. Именно поэтому она всегда посещала сей храм науки и искусства, сию кузницу талантов в сопровождении двух хит-визардов. Мистера Дабблди и сэра Трибблди, что, несмотря на разные фамилии, разный возраст и разные права по рождению, выглядели как братья. Это были двое высоких, ростом около семи футов, крупных мужчин, бритых налысо и носивших чёрные костюмы и черные спортивные очки. Часто, в свободное от работы время, они мерились длиной волшебных палочек, что у обоих были немаленькие.

С парковки квартет волшебников, одетых в черное, вышел во двор перед общежитиями. На это указывала немаленькая табличка с надписью ”Общежития имени Чарис Яксли II”, тут читателю становятся понятны мотивы Шанталь посетить сначала это место, но она, на всякий случай, растолковывает Блейзу то, о чем он, как адвокат семьи, итак догадывается.
– Стоит проверить, все ли здесь в порядке. Фактически, это все собственность нашей семьи, академия просто арендует. С недавних пор. – Шанталь достаёт из сумочки солнечные очки, натягивая их на лицо, будто это поможет ей остаться неузнанной. – Насколько все плохо?
– Многие преподаватели и члены совета думают, что ты специально подстроила поломку генератора, чтобы получить страховые. И что все мы в сговоре с Паркинсонами.
Шанталь усмехнулась. Горько, нервно усмехнулась.
– Многие – Реджина Макнейр? Она могла вступиться за семью Малфой, она же из них. Как меня они уже достали. Макнейры, Малфои. Так или иначе, мы не получим ни копейки. Малфои сейчас владеют банком Гриннготс. Они заблокировали все счета Паркинсонов из-за того, что Пэнси разорвала помолвку с Драко. В том числе и счет их страховой компании. Поэтому Отто и хранит все деньги в оффшорах.
– А я думал из-за того, что он не хочет платить налоги… – перебил Блейз, но Шанталь сделала вид, что не услышала.
Она вполне могла и не услышать, ибо студенты кучкой собрались во дворе и от скуки начали горланить песни, размахивая в темноте палочками, источавшими свет люмоса.
– Я прекрасно понимаю Пэнси. Драко тряпка. Марионетка. Я не хочу такого будущего своей подруге.
– А я могу успокоить его, подложить ему Асторию или Дафну. До сих пор с ними общаюсь. Потерять x миллионов страховки из-за такой мелочи? Да ну.
– Не Дафну. Ты не слышал, что ее обгулял Селвин? Кому нужна такая? А вот Астория..неограненный алмаз, но к счастью, она почти за бортом. Это лучшее, на что она могут рассчитывать после смерти отца и того позора, что навлекла на себя ее сестра. Но ты же сохранишь влияние на нее если что, правда?

Блейз кивнул. Они зашли в кофейню по нескольким причинам. Во-первых, ее открыла Шанталь. Она сама разрабатывала меню, дизайн униформы и интерьер. Во-вторых, в кухнях был потайной вход в технические помещения общежития, о котором мало кто знал.
В кофейне было темно, и Шанталь мгновенно скомандовала.
– А можно свет? Никто же не увидит Блейза.
Блейз отреагировал на это недовольным выражением лица, которое и правда никто не увидел. Мистер Дабблди и сэр Трибблди вытянули свои длинные палочки, почти синхронно произнося чару. Помещение осветилось. – Так-то лучше. Шанталь, разочарованно окидывая столики незанятые, громко вещает. – Всем, кто тут присутствует, я гарантирую алиби в расследовании о диверсии и поломке генератора. Где менеджер?
Она злится, не получая ответа на свой вопрос, ее тон меняется.
– Кто-нибудь тут за старшего?
Паренёк-индус и девочка, сидящая за столиком, показали на маленькую сухую блондинку, что дрожала как мышь. Шанталь питалась ее страхом. Она напала на девушку мигом.
– Ты вообще кто? – пренебрежительно спрашивает.
– Мое имя Гретхен Шваброинер...– и она дрожащим голосом прибавляет– м..м..миледи.
– Не смей называть меня так, ясно? – раздраженно реагирует она. Шанталь, будучи представителем криминального клана, что на протяжении веков принижался аристократией, эту аристократию ненавидела. Как и ненавидела, когда ее ошибочно считали аристократкой. – Ты менеджер?
– Н-н-нет…а что?
– Тут вопросы задаю я. Кто здесь управляющий и где он, черт возьми, ходит?
– Лили Корасон. Я..нне знаю, где она.
Шанталь нервно надкусывает губу. Ее заведение пустует, ее управляющий шляется непонятно где. Ее персонал не может связать и слова. Она выходит из себя.
– Знаешь что? Передай Лили, что она уволена и исключена, а иначе вернешься в свою Сербию.
– Но Шанталь..согласно закону о попечительском совете ты не можешь исключать учеников? Тем более, Лили одна из лучших учениц. – вмешался Блейз, предостерегая сводную сестру сестру от ошибки.
– Я не из Сербии, а из Германии! – почувствовав уверенность, воскликнула оскорбленная Гретхен.
– Согласно закону о попечительском совете, я могу урезать бюджет этой академии, если они будут возникать. – теряя последние нервы, начала во всю кричать Шанталь до дрожи стекол. От звуковой волны задрожали даже столики. – Отлично! Тогда ты прямо сейчас возвращаешься в свою Германию крутить хвосты быкам в баварской деревне и разносить пиво извращенцам в пабах! Потому что ты уволена и исключена! Проваливай! – не прекращая кричать, г-жа Яксли указала на дверь своим длинным красным ногтем. Гретхен в слезах уходила.
А наша героиня устало облокотилась на стойку. Она чувствовала, как тысяча ножей, что вонзили ей в спину, протыкают насквозь. Морально, конечно. Шанталь кинула усталый взгляд на паренька-индуса, и гораздо спокойнее попросила его.
– Мальчик, принеси мне воды…
Мисс Яксли даже не посмотрела на Блейза, потому что боялась его неодобрительной реакции. Но, в глубине души надеялась, что он понимал и ее, и ее критическое положение.

[Морриган Трэверс]

Мою голову не покидала Катерина, и это не потому, что я в нее тотально влезбиянилась, даже наоборот. Даже если бы мне нравились эти широкие, покрытые плотным слоем сала бедра, эти монголо-татарские скулы, эти волосы цвета вульгарного блонда, покрашенные мозолистой рукой некой тети Вали в парикмахерской с лаконичным названием “Светлана”, эти отросшие темно-русые корни и этот казачий румянец на смуглой коже..даже в этом случае мисс Кэтти не стала бы королевой моего сердечка. Ладно, возможно, по меркам своей страны она была довольно таки красива. Да и не только своей страны, ведь согласно исследованиям, такие женщины и нравятся малообразованным слоям населения. Не слишком сильно уж придиралась я? Возможно.
Говорят, что русские девушки одни из самых красивых в мире, и это высказывание невообразимо триггерит Катю, что, протестуя, называет человека тупицей, с пеной у рта крича на своем диком прикарпатском наречии, с Ивано-Франковским акцентом, что она вовсе не москальска дивчина, а гарная хохолка.
А ещё говорят, что когда хохол родился, то еврей плакал.

Мою голову не покидала Катерина, но в ней поселилась мысль, что у меня могли быть шансы.
– Правда считаешь, что моя идея действительно...хороша? – неуверенно, сомневаясь прищурив глаз, спрашиваю, передразнивая макнейровскую интонацию. – Просто в меня здесь верит так мало людей, что я даже чувствую себя Б-гом. – сейчас мне слегка даже стало стыдно. Возможно, я была неправа. Возможно, мы действительно можем быть друзьями, но вспоминаю слова Лезеди, что говорила, говорит и будет говорить мне, чтобы я даже и не думала, что у нас ничего общего энд соу он. И да, сейчас я вспоминаю Лезеди. Ее имя первым взбирается в мою голову, когда Уолли задаёт вопрос о касте. Нет, даже если она захочет эту роль, будет много танцев и прочих физических нагрузок. Ей это не нужно сейчас, в ее..нуу, как сказать. Второе имя -- Шанель Синклер, именно её внешностью я вдохновлялась, когда это все придумывала, но это чушь, она не сыграет, потому что вовсе не актриса.

– Знаешь, тут мои руки тут очень крепко связаны, – изображаю жестом, чтобы это выглядело куда убедительнее, хотя, казалось бы, куда больше? – Ну что ж, раз тебе так интересно моё мнение, то spoiler alert. Будет кастинг, как всегда все затащит Лили. -- Я лишь пожимаю плечами. У меня не было причин не любить Лили, она была достаточно приятной и как человек, и как соседка по комнате, но иногда меня подбешивала оная вездесущность. Она уж точно не даст задвинуть себя на задний план. Да, именно так, как я сейчас задвигаю на задний план вопрос о чертом списке, для меня ведь первично дело, но на самом деле нет. Я тут сделала наигранно-задумчивое лицо, поднеся указательный палец левой к виску и подперев голову правой. -- Хмм, ну тут уже надо подумать -- с нарочитой серьезностью, из под покровов которой просачивается ребяческая ирония, отвечаю я. -- А почему тебе не нравится совиная почта? Она не ограничена этими лукотрусобитами, мандрагондробайтами. Я только вышлю тебе черновик, а дальше с этой информацией делай что хочешь. Я же не умею ни-че-го, могу только посидеть на кастинге, покричать на репетициях в мегафон и вообще, я соглашаюсь на этот только из-за стульчика с моим именем, который я вообще украду после всего этого дерьма. -- и, хоть общий тон, коим была произнесена сия фраза выражал тотальную неуверенность в себе и своих силах плюс объективно-утрированную оценку моих способностей, последний её кусок был сказал так, будто говорящий -- мировая селебрети, что нарасхват. Я крутила в руках соус от скуки, а потом рассматривала зубочистки или вычитывала на опечатки маленькие брошурки с меню, которое я итак знала наизусть. Это продолжалось минут где-то пять, а может даже семь, и время тянулось несказанно медленно, его течение усугублялось неловким молчанием, темнотой и отуплящей скукой, заставляющей меня распечатывать одну зубочистку за другой и пытаться сделать из них шалашик.
Мне хотелось что-то сказать, но говорить, в принципе, было и нечего. И тут появилась она. В компании трех незнакомых мне мужчин, но если верить слухам, то Шанталь тремя точно не обходится. Двое из них выглядели очень грозно, держали в руках невообразимо длинные и крепкие палочки, свет от которых был настолько сильным, что заставил меня зажмуриться, будто разбудили от долгого сна, и прикрыть глаза козырьком руки. И как хорошо, что я не поспорила, потому что просадила бы эти пятьдесят галлеонов, которые могла бы потратить, эмм..на много чего. Шанталь действительно была очень красивая женщина, что было камнем в мой огород, вернее, в мой колхоз, потому что ещё раз доказывало, что коммунизм нежизнеспособен в мире, где за деньги можно купить даже офигенную внешность. То, что казалось бы, подарено природой. Я только взяла в руки прядь своих тусклых, посеченных волос, грустно взглянула и вздохнула.

Она спрашивает, кто тут за главного, и мы с Раджем машинально указываем друг на друга, но по иронии судьбы векторы наших пальцев сходятся в одной точке: Гретхен. О, бедная Гретхен, если верить слухам, то Шанталь может выпотрошить твое худое, маленькое тельце и глазом не моргнув. Я с напряжением смотрела на эту сцену и на то, как Гретхен удалялась в слезах, став жертвой нашей безответственности и, разумеется, этого жестокого мира. Мне было жаль её, правда, но на её месте могла быть я.
Она просит воды, и я решаю поступить так, как поступила бы Лили. Это было против моих принципов, но в контексте того мира, куда я попала.

-- Макнейр, если ты хочешь бюджет, то действуй, пока она тут. -- заговорчески шепчу я, надеясь, что в окружении Шанталь нету оборотнем с таким же чутким слухом, как у меня.
И это было против моих принципов, но я встаю из-за стола, незаметно устраиваясь на барном стуле около Яксли. Из кармана униформы вытаскиваю пачку сигарет, и, не спуская глаз, протягиваю её раскрытой. Мол, бери, сколько хочешь. Если верить слухам, она очень высокомерна по отношению к простолюдинам, но если верить моей родовой книге, то я к ним не то чтобы относилась.

-- Согласно административному кодексу магической Британии, курение на территории учебных заведений запрещено. -- послышался унылый до одури голос темнокожего парня, что жег меня взглядом, которые я редко ловлю на себе. Я закатываю глаза, и делаю вид, что не заметила.
-- Шанталь же, верно? -- спрашиваю, пока один из крепких мужчин поджигает ей сигарету. Конечно, это была Шанталь, но мне казалось, что неуспех людей в общении с ней случается только из-за того, что они перед ней заискивают. Я же никогда не заискивала. Ни перед кем. -- меня зовут Морриган Трэверс кембриджская, я тут работаю. И Лили Корасон моя соседка по комнате. -- тихим, медленным голосом говорю я, подпаляя свою сигарету и делая резкую затяжку, пытаясь выглядеть как можно изысканнее во время этого процесса. У тебя нет второго шанса произвести первое впечатление. И, как я уже говорила, я видела Шанталь впервые в жизни, и выглядела она совершенно иначе, чем фото или редких эпизодах её шоу, которое я смотрела только из-за того, чтобы поддержать Лезеди(поскорее бы встретить её и все ей рассказать!). Тогда, почему-то, она казалось невероятно пафосной и ограниченной, когда сейчас её лицо выражало трогательное детское смешение глупости и осознания своей беспомощности вкупе с тревогой и гневом. -- Знаете, мисс. Вам не стоит переживать за это, ей сегодня просто нездоровится, её не было на занятиях -- я не выдумывала, она действительно осталась сегодня лежать в кровати, сославшись на плохое самочувствие.
-- Морриган, передай Лилии Корасон, чтобы она принесла завтра справку от колдомедика в офис администрации. -- снова вставил реплику темнокожий мистер. Я только склонила недовольно голову, сделав сердитое лицо.
-- Мальчик, ты тут что-ли самый умный? -- пренебрежительно и не церемонясь задаю вопрос. Не то чтобы не мне нравились интеллектуалы, даже наоборот, но этот выглядел как очень скользкий тип, которому нельзя доверять вовсе.