Гостиница «Три метлы», Здесь останавливаются приезжие гости. Опции

[Фред МакКартни]

Интересно так у всех бывало в первый раз? Какая-то непонятность. Мозг постепенно затухает и тобой говорит тело, сердце, в конце концов. Где-то внутри отголосок панического: «Я так всё делаю?». Желание продолжения, более детального, но при этом некоторая неловкость. Вообще Фред был на той стадии, когда ты уже физически чувствуешь, что готов, но мозг, еще пытается сохранить свою функцию, как органа сознательного, вопит: «А как познаются джентльмены?».
Но Софья не против. Что, в общем-то, и стало отправной точкой для МакКартни. Было приятно ощущать тело любимой, так близко. Чувствовать её поцелуи. С удовольствием целовать в ответ. Эта девушка всегда заставляла его краснеть по поводу и без. А сейчас повод был веский, особенно, когда она потянулась к застежке джинс, чудо синего цвета.
Фред поцеловал мочку её уха, засмеявшись, и перекатился на спину, стаскивая джинсы. Кажется, они полетели к футболке, кроссовкам..и прочей одежде, в данной момент абсолютно ненужной.
Парень ощущал нечто новое, странное и приятное, глядя в белый потолок и собираясь с мыслями. Хотя кому они сейчас нужны? Румянец на щеках Софи, её смущенный хриплый голос, - это так умилило Фреда, что он, повернувшись на бок и глядя прямо в эти чудесные изумрудные глаза, прошептал.

- Ты невероятная. Ты заставляешь сердце биться так часто, что порой думаешь о покупке сачка. Для ловли его, если выпрыгнет.

Фред засмеялся, это были странные речи в такой момент. Конечно, она его любит. Он это чувствовал при каждой встрече. А как он её любит? Это кажется странным, ведь возраст не такой уж и серьезный. Но любит… Это нежное чувство, которое он при любых обстоятельствах сохранит. Ни что его так не греет как оно. Но в этот момент он вновь вспомнил, что они собираются делать и снова жутко краснея, поцеловал Софь.
- Хм, ты же скажешь, если я что-то не так сделаю?
МакКартни закатил глаза к потолку, размышляя, в какой момент он стал настолько нерешительным.

[София д'Этамп]

У Фреда были силы говорить? Невероятный, её совершенно невероятный и любимый мальчик. Сквозь страсть и желание мельком опять пролетело сожаление о том, что придётся всё это прекратить потом. Но к чему эти мысли сейчас, когда они так близки, как никогда раньше... И стоит ли скрывать, что Софья надеятся, что ему больше никто не будет так близок как она. Пусть это жестоко по отношению к Фреду, но ей невыносима мысль, что потом он будет также смеяться в постели с другой и целовать её в мочку ушка, и также ласково скользить пальцами по чужой коже... От этих мыслей у неё перехватывает горло, и она крепче обнимает МакКартни, пряча от него лицо. Он раздевается без тени смущения, а может, умело прячет его? Но в нём нет ни капли фальши, это чувствуется, редко Софье встречались такие люди. Ведь Фред уже не ребенок, а сегодня он окончательно перестанет им быть, благодаря ей, лишь бы в нём осталась эта чистота и безыскусность, и доброта... Кажется, к ней за всю её 24-летнюю жизнь так никто не относился кроме брата. Забота вкупе с искренней любовью - страшная вещь. Она делает людей абсолютно беззащитными, слабыми и такими чувствительными... Это смерть для аврора.

- Не хочу, чтобы твоё сердце куда-то упрыгало. Пусть будет у тебя, - проводя пальцами по груди юноши, сказала Софья, - Ты всё делаешь так. Мне очень хорошо рядом с тобой. Не думай о том, что ты должен что-то сделать для меня, ладно? - попросила она, прикрывая глаза. Пусть он тоже закроет глаза, пусть останутся только голые чувства. Такие же голые как они сейчас в этой постели. И пусть не будет никакого стыда, никакой скованности между ними, потому что они такие теплые, такие живые и нежные...

- Поцелуй... - подставляя губам Фреда шею, попросила Софи. Она потянулась за подушкой и одним ударом сшибла подсвечник с горящими свечами. Комната погрузилась в темноту, только из окна тянулся какой-то сероватый свет, позволяя различать очертания предметов и тела друг друга.

- Поцелуй, - опять прошептала она, притягивая его голову к обнаженной груди и чувствуя, что вот сейчас пропадут остатки самоконтроля. Его губы, касающиеся кожи словно оставляли на ней горящие следы...
- Фред! - этот полувскрик, полушепот последнее, что сказала Софи, в здравом рассудке. Потом она перестала думать, перестала анализировать и только жила, получая радость и удовольствие от любви с дорогим человеком. Куда-то исчезло с них последнее бельё и можно было ощущать всё... без утайки. Больше никаких тайн, никаких неизведанных областей. Кровать превратилась в остров для двоих, плывущий по морю, Фред потерялся где-то в волосах Софьи, окутывавших их словно теплым плащём. Это ромашковое море заволновалось, зашептало и потеряло покой.

[Фред МакКартни]

Фреду снилось что-то невероятно приятное и красивое. Ему снилась Софи, даже во сне, даже рядом с ней он всегда скучал. Скучал по ней, её улыбке, её невероятным зеленым глазам. Она одним лишь присутствием могла захватить все мысли МакКартни. Никогда у него не было такой зависимости от человека. Во сне всё повторялось. Казалось, что они и не засыпали. Но вот сон постепенно становится тусклым, а в глаза что-то назойливо светит, это чувствуется, несмотря на то, что они вообще закрыты. Промычав что-то неразборчивое, Фред открыл глаза, тут же обнаружив в нескольких миллиметрах от своего лица умиротворенное личико девушки. Софья так мила и беззащитна в такие моменты. И так красива, что Мерлин не может представить. Лучик солнца играли в её волосах, но на лицо не попадал, не хотел будить это чудо, а вот Фред как всегда крайний.
Он осторожно протянул руку до тумбочки, где были оставлены часы. Оказывается еще только девять утра, да еще и выходной. Что может быть прекрасней!
МакКартни осторожно поцеловал девушку в нос и выполз из кровати, с озадаченным лицом принялся за поиски одежды. Всё нашлось достаточно быстро, кроме второго носка. Но они никогда не находятся вместе. Скорее апокалипсис наступит. Парень еще раз посмотрел на девушку. Она словно кошечка свернулась калачиком под одеялом и чуть ли не мурлыкая спит. С нежностью глядя на нее, Фред обдумывал план действий утренних приятностей. Для начала привёл себя в порядок, затем сложил вещи Софь на тумбочку, не забыл те, что были в ванной. И убедившись в полном порядке вещей в комнате, Фред написал на кусочке пергамента, который у него был в портфеле несколько строк, оставив на той же тумбочке.
«Доброе утро, радость. Я надеюсь, ты не проснешься, пока меня нет. Но если проснешься - не переживай, максимум минут через десять буду. Люблю тебя».
Фред, умудряясь тихо ступать, вышел из комнаты, запирая её и на ходу застегивая куртку.
Надеюсь, я успею до того как она проснется.

[София д'Этамп]

Она проснулась задолго до Фреда. Хорошо, что её лицо было скрыто в тени, хорошо, что он не видит и не заметит глубокой морщинки между бровей, говорящей о том, что за высоким лбом Софьи прячется что-то хмурое, что-то омрачающее это чудесное утро, которое было таким ясным и счастливым для Фреда. Всё то время, что парень почти бесшумно передвигался по комнате, девушка лежала совершенно неподвижно, её дыхание было ровным и глубоким, так что МакКартни ничего и не заподозрил.

Как только дверь за ним захлопнулась, Софья села на кровати. Выражение лица у неё было очень собранным и в тоже время расстроенным. Она прочитала записку Фреда, положила её перед собой и какое-то время смотрела на неё, поглаживая пальцами кусочек бумаги. Потом резко вскочила и начала одеваться, разворошив аккуратно разложенные заботливой рукой вещи. Нет, она почти не спала в эту ночь, слушая, как дышит рядом Фред, прижимаясь к ней, обхватывая руками и так и норовя положить голову ей на сердце. О чём она думала? Этой ночью она позволила себе помечтать… Она представляла себе, что Фред закончил школу и поступил на учёбу и на работу, что он переехал к ней домой и встречает её каждый вечер в гостиной, или у дома, чтобы прогуляться вдвоём в парке. Она нарисовала себе свою спальню, которую делит с кем-то ещё. И эта картина была так приятна, что Софья то и дело улыбалась и старалась не заплакать. Ведь кроме Томаса Эльфи она не жила больше ни с кем. Печальный первый опыт совместной жизни… И потом н и ч е г о. Она так долго одна, что уже и не знает, а сможет ли она опять поделиться собой и своей жизнью с кем-то.

София стояла одетая посреди комнаты и смотрела на смятую постель. Она себя чувствовала так, будто эта ночь оставила у неё синяки на душе. Да, с ними можно жить, но если нажимать на них, то боль становится просто невыносимой. Фред был счастлив. Его первый опыт, первая ночь с женщиной прошли как нельзя лучше. Именно такую задачу и ставила перед собой д’Этамп. Разве это не значит, что это дело можно считать законченным, и что она может уйти? Она настроила себя на это, она готовилась к тому, что оставит Фреда после этой ночи и что больше никогда… Какое же это страшное и беспомощное слово «никогда». Никогда не увижу, никогда не прощу, никогда не буду с тобой…
Где-то внизу хлопнула дверь.

Софье стало тошно от самой себя. Как она может так поступать? Этот юноша не сделал ей ничего плохого, он берёг её, любил и дарил только радость за всё долгое время их общения. И вот так сбежать? На лестнице послышались шаги, заставив Софью быстро стащить с себя всю одежду, кроме белья и рубашки и снова запрыгнуть в постель. Правда, вещи опять оказались на полу. Ах, да какая разница! И когда Фред открыл дверь, он увидел, что Софья с улыбкой потягивается в кровати, щурясь от солнца, которое успело-таки до неё добраться.

[Фред МакКартни]

Выйдя из гостиницы, Фред направился сразу к магазину, который заприметил когда-то давно, кажется, там дедушка покупал цветы бабушке. Фред грустно улыбнулся, вспоминая, и поднял глаза к небу. Солнышко уже светило, вообще-то на улице был по погоде - май. Апрель, всего лишь формальность похоже. Это утро было прекрасным. Но что-то все, же заставляло парня вздохнуть, задумчиво глядя вдаль.

В магазине вкусно пахло. В цветочных магазинах всегда так чудесно пахнет. Девушка маггла тут же подбежала к первому покупателю, но Фред лишь с улыбкой покачал головой. Ему хотелось подарить что-то красивое, но простое. И в тоже время многозначительное. Выбор остановился на ромашках. Эти ромашки были выращены специально. Их лепестки были ровные и слегка удлиненные. Они не похожи на ромашки, растущие на лугах и парках.
Белые цветы. Помнится Софь любит белые, но правда тюльпаны.
- Будьте добры, вот тот замечательный букет ромашек.

Бывают люди, которые умело скрывают свои чувства. Но с определенным человеком этот трюк не проходит. Фред не знал, поняла ли Софи о том, что он знает о скором конце всего подобного жанра. Да ему и самому не было ясно, о чем думает девушка. Его это порой заставляло морщиться как от зубной боли, но собравшись, Фред зашел в гостиную, вновь улыбаясь и лучась от счастья. Нет, ему действительно было хорошо. Но что-то внутри так грызло, и просто не хотелось портить всю радостность момента.

Она уже проснулась, сонная потягивалась в кровати. Странностью было лишь то, что вещи разбросаны вновь, будто их и не убирали. Хотя Фред готов был клясться Мерлину, что всё аккуратно лежало. МакКартни улыбнулся, с такой нежностью глядя на это милое существо.
- Доброе утро Софья. Я подумал, тебе было бы приятно…
Фред смущенно протянул букет.
- Я люблю ромашки, это мои самые любимые цветы. И, надеюсь, ты понимаешь, почему я тебе их подарил. Чудесная…

Сообщение отредактировал Фред МакКартни - 19.4.2012, 16:04

[София д'Этамп]

Она спрятала лицо в этих ромашках. Влажные лепестки приятно холодили кожу и давали прекрасную возможность не встречаться взглядом с Фредом, который как всегда смотрел любяще и немного грустно. Откуда эта грусть в нём? Может быть, он тоже чувствует, что пора завершать эту историю? Или же ему больше не хочется видеться с Софи? Благодарно улыбнувшись, девушка положила цветы на тумбочку у изголовья и взяла МакКартни за руку. Молча притянула его к себе, заставила опять лечь рядом и обняла обеими руками.

- Давай полежим ещё немного вместе. Я раскидала вещи, пока искала своё бельё. Извини, я видела, что ты прибрался, - от Фреда пахло домашним теплом и уютом, конфетами, лимонными дольками и сегодня закончившимся детством. Глупо было спрашивать об этом, но д'Этамп не удержалась и, приподняв голову от подушки, чтобы удобнее было видеть его лицо, задала мучавший её вопрос:

- Скажи, пожалуйста, тебе... тебе понравилось? Что ты думаешь об этой стороне отношений мужчины и женщины? Не могу удержаться и не спросить, - зачем ей это было нужно? Просто хотелось лишний раз убедиться, что уходя, она не создаст особых драм, не оставит травмированную навсегда психику и не будет чувствовать себя виноватой каждый раз, когда столкнётся с Фредом в школе. Хотя какие глупости... Очень скоро она будет видеть Фреда с кем-нибудь из девчонок. Софья так и представляла себе, как встречает повсюду МакКартни в обнимку с Ламберт или Фарелл, или ещё с кем-нибудь из старшекурсниц. Хуже всего видеть, как губы, которые ты знаешь и любишь целуют другого человека. Но если самим этим губам всё нравится, то к чему волнения?

- Мы с тобой сейчас ещё немного поваляемся, а потом позавтракаем. И нам надо будет поговорить. Ты не мог бы дёрнуть вот за тот шнурок с твоей стороны кровати? Не хочется вылезать из номера и заказывать завтрак внизу. Пусть принесут в номер, - лёжа на боку, девушка положила ногу на бедро Фреда, так что теперь его обнимали и руками и ногами. А будь у Софи хвост - обвила бы ещё и им.

[Фред МакКартни]

Фред ловил её движения глазами, как она спрятала лицо в цветы, как сложила их на стол. Как она бросила взгляд на стену мимоходом.. Все такие кажется быстрые, мелкие действия, сегодня как-то по особенному заостряли внимание МакКартни. Он с радостью лёг рядом с ней.
Фред даже поперхнулся, услышав вопрос. Хотя вполне логично было бы его задать. Это заставило МакКартни вновь вспомнить прошлую ночь и улыбнуться.
- Вопрос уместен. А вообще, Софь, разве может быть другой ответ, кроме как невероятно? Ты хочешь лишний раз убедиться?

Фред рассмеялся, думая, что иначе быть и не могло.
- Просто, я помню каждое мгновение и одновременно не помню ничего. Всё слилось в такую чудесную картину, от воспоминаний у меня даже мурашки бегут. Я рад, что всё так получилось.

МакКартни последовал совету девушки, дернув за шнурок. Она обнимала его так крепко, казалось, что сейчас она хочет обнять его полностью. Насколько это вообще возможно. Фред поцеловал Софь в макушку, уютно устраиваясь и закрывая глаза. Тихо пробормотал.
- Знаешь, это так чуднО. Я от тебя не отхожу уже ровно два дня. Вчера в школе, потом тут. Так долго я с тобой еще не оставался и я понимаю, что способен вот так вот лежать с тобой вечно. И мне не надоест, наоборот… Может это невозможно? Или я болен? Но каждое мгновение, с тобой заставляя влюбляться еще сильнее.

Фред замолчал, легонько дуя на рыжий локон Софь, который оказался недалеко от лица самого парня. Её волосы так забавно подлетали, что вызывали у него улыбку. Она всегда вызывала у него улыбку.

[София д'Этамп]

Это было прекрасно. И одновременно ужасно и жутко. Обнимая его, слушая, что он ей говорит и чувствуя его искренность, Софи понимала, как глубока и темна та пропасть, куда она утащила Фреда. Несмотря на свою жизнерадостность, любовь к жизни и семье, младшая д’Этамп никогда не допускала в свой внутренний мир никого, не желая становиться уязвимой. Она всегда была открытой с любимыми людьми, доброй и понимающей, но предпочитала сохранять здравый рассудок, потому что от этого зависела её жизнь. А Фред вызывал желание делиться с ним всем, чем только можно. С ним хотелось быть такой же искренней как и он, такой же прозрачной и беззаботной. Но что ей делать с душой Фреда? Как сохранить её, как сберечь? София знала только одно – если она останется рядом с Фредом, то будет подвергать его опасности каждый день. Хватило уже и того, что его запомнил Долохов. Нет, она не могла, не имела права быть угрозой пусть мужчине, но совсем ещё юному.

- Ты влюблён. Ты влюблён и этим всё объясняется. Когда я думаю о тебе, мне хочется петь и танцевать. Меня бросает в жар, в озноб, сердце стучит как бешеное… Не иначе, мы оба просто болеем гриппом, - Софья перекатилась на Фреда, положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. Как спокойно… Как будто она маленькая и лежит вместе с папой у камина в Шато, а мама с Мелиссой сидят сзади на диване и рисуют. Когда она была счастлива, на ум ей всегда приходили такие вот картинки – образы из детства.

В дверь постучали, и девушка встала с кровати, чтобы открыть прислуге. Домовой эльф принёс им поднос с завтраком и тихо удалился, а аврор поманила Фреда за стол. Они голодны. Да, и разговаривать о серьёзном, сидя друг напротив друга, как-то полегче.
- Давай пить кофе… Ты, наверное, умираешь от голода. Нельзя же насытиться только глядя на меня и улыбаясь? Мммм… Какой запах! – Софи как раз открыла поднос с обжаренной в яйцах и с зеленью ветчиной, - Налетаем?

[Фред МакКартни]

Какой будет её следующий шаг? Что она скажет? Это невозможно предугадать, как и то, о чем она сейчас думала. Просто находиться рядом с ней, не считая минуты. Зачем? Всё имеет тенденцию заканчиваться. Как бы и не хотелось изменить это.
Софи перекатилась на него, Фред усмехнулся, обнимая её еще крепче. А если вот так вот не отпускать, то и изменить может что выйдет? Что за глупости. Уже несонная, но такая чудесная. При любом раскладе ему будет плохо, но сейчас он всё равно улыбался. Не думай о секундах свысока, наступит время, сам поймешь, наверное. Свистят они как пули у виска. Мгновения, мгновения, мгновения... мгновения…

- Наш грипп, особого вида. Ему правда нет лечения, он, знаешь ли, имеет тенденцию переходить в очень запущенную стадию. Хроническим ознаменуют.
МакКартни слышал, как она размеренно дышит, прижавшись к нему, будто это единственный источник спасительного тепла, нужный именно сейчас.
К чему тогда всё прекращать? Есть слово «надо» и прочие негласные истины, вопреки которым нельзя идти, даже испытывая такие чувства. Когда в дверь постучали, Фред успел перехватить Софь, прежде чем она пошла открывать дверь и поцеловал её, на всякий случай. Вдруг злой бабайка за дверью украдёт.
Но вот поднос с едой на столе, пора уже покушать. На совести же Фреда Софь осталась голодной.

- Кофе, чай..да что угодно. Но покушать действительно не мешало бы.
Фред приземлился напротив за стол, довольно вдыхая запах, только что приготовленной ветчины, и желудок радостно заурчал.
- Приятного аппетита, Софь…
Фред улыбнулся, принимаясь за завтрак.

Сообщение отредактировал Фред МакКартни - 4.5.2012, 13:20

[София д'Этамп]

Аппетита как раз и не было. Но для Фреда, Софи съела кусок ветчины, радостно при этом улыбаясь. На душе продолжали гадить кошки. При чём весьма так интенсивно. Парень уже допивал свой чай. Скоро еда закончится, и им надо будет поговорить. Д’Этамп всё надеялась, что время будет идти не так быстро, но вот МакКартни уже отодвинул от себя тарелку, довольно улыбаясь. Момент Х настал. Как бы начать этот разговор? Как бы мягко, обходя все подводные камни, объяснить Фреду, что на этом всё? Софи чувствовала, что если сейчас заговорит, то у неё сорвётся голос. Она встала и подошла к юноше, провела рукой по его волосам, погладила кончик носа и обняла за шею, снова и снова вдыхая любимый запах, потом поцеловала в уголок губ.

- Нам надо поговорить, мой хороший. И поговорить очень серьёзно, - девушка заглянула Фреду в глаза, давая понять, что ни о каких шутках сейчас не может быть и речи, - Пойдём, сядем на кровать…
Они оба уселись друг на против друга. Глаза Фреда казались какими – то постаревшими. Софья поёжилась при мысли, что он, может быть, давно знает или догадывается, что их отношения закончатся весьма плачевно.

- Фред. Прежде всего, ты должен знать, что я люблю тебя. Это большое признание для меня, хотя бы потому, что я предпочитаю не любить никого в силу своей профессии. Это первое. Второе – я старше тебя и у нас сейчас совершенно разное положение в магическом сообществе, которое делает невозможным наше дальнейшее общение. Мне очень жаль, что приходится вот так вот всё это обрывать, но вчерашняя ситуация с Антонином меня окончательно убедила в том, что для твоего же блага нам не следует быть больше в близких отношениях, - ей самой было больно от всего, что она сейчас говорила прямо в лицо Фреду. Как же больно делать больно.

- Я прошу тебя понять меня. Ты ещё студент, я взрослая женщина. Мы не сможем ни показываться вместе на людях, ни жить вместе… Ничего. По крайне мере до тех пор, пока не сравняемся в статусе, - Фред слушал внимательно и молчал. Переживает? Будет переживать потом? Лучше всего ему найти девушку в Хогвартсе, со своего факультета или с соседнего… Без разницы. Всё равно, он уже, вот только что, стал не её.
- Ты меня понимаешь?

[Фред МакКартни]

Фред не думал, что так сильно проголодался. Завтрак ушёл влёт.

Софья была немного не такая, что-то переменилось в её движениях, во взгляде. И вот собственно момент, который Фред надеялся увидеть нескоро. Разговор, конечно, не из лёгких. Парень сел напротив Софь, смотря ей прямо в глаза. Но в душе теплилась надежда, что это всего лишь ему кажется. Что это он что-то начудил у себя в голове и ждёт худшего или… так оно и будет, если посмотреть на вещи реально.

Фред слушал Софь, глядя на неё и в то же время, куда-то очень далеко. Пустой взгляд, вроде как у людей совсем несоображающих, но такого мозгового штурма еще не было ни у кого в голове. Он всё прекрасно понимал. К этому всё и шло, но, сколько чудесных минут они провели вместе, несмотря на всякие «но» всплывшие сейчас, а когда еще? Он не сомневался в искренности слов Софьи, да и ждал, когда она скажет. Готовился, но внутри что-то ухнуло и провалилось. Какая-то тяжесть в груди и неприятная пустота. А сердце будто замедлило ход, отбивая совсем чужой ритм. И наконец, он произнес, совладав со своим голосом. Чуть хриплый и тихий, но спокойный.
- Да, я понимаю. Так действительно будет лучше, несмотря на то, что… да чего скрывать?! Не хочу я этого, но осознание правильности расставания всё же сильнее. И, мне кажется, я никогда не буду готов вот так вот всё закончить, поэтому, даже хорошо, что сейчас. Ты сможешь со мной хоть иногда видеться? Если тебя не будет это тяготить, то для меня уже за счастье будут простые встречи. Чисто дружеского характера, да.

Фред вздохнул и еще тише добавил.
- Я ведь тебя тоже люблю. Как бы глупо это не звучало, но люблю. И не обращая внимания на возраст, люблю. Если бы всё было так просто.
Да кто бы мог подумать, что Фред МакКартни, выпускник, будет встречаться с деканом, аврором, да и просто с человеком гораздо старше? Скорее всего, любые отношения подобного характера обречены и чаще это первые понимают те, кто старше. Они научены жизнью. Фред, не знал видно ли по нему, да, конечно же, видно. Это не расстройство или разочарование, нет, что-то другое, отчего хочется лезть на стену. В голове вновь их встречи. Первая встреча в Выручай-комнате, свидание в колокольне, прогулки, под пологом ночи по школе…

Фреду сейчас просто хотелось уйти, свыкнуться с мыслью. Вообще он не ожидал, что ему будет тяжело это услышать, а ведь в голове уже было столько вариантов возможных исходов, пора бы и собраться.

[София д'Этамп]

Рас-стояние: версты, мили...
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это – сплав.

Милый Фред… Как он старается держать себя в руках, как он смотрит серьёзно и в тоже время немного пугающе. Ему больно или он просто огорошен такой новостью? София с нежностью смотрела на него, говоря себе, что навсегда запомнит его лицо, глаза, руки… Никто из её мужчин не смотрел на неё так любяще, как этот мальчик. Чего уж греха таить, она, кажется, никому столько радости как МакКартни и не приносила. Для Алекса она была сплошной головной болью, для Томаса – призраком ушедшего детства, для Леона – вообще непонятно кем. И только для Фреда она была каким – то очень дорогим подарком судьбы, который терять было невыносимо жалко.

- Это хорошо, что ты всё понимаешь. Мне тоже не хочется так поступать с нами, но я вообще не всегда могу делать то, что мне хочется. И я ни в коем случае не лишу тебя своей поддержки и дружбы… Если что-то то будет нужно тебе, я обещаю или побыть рядом, или помочь тебе, мой хороший, - она протянула руку и положила её на ладонь Фреда. Надо же, его рука почти в полтора раза больше.

- Не стоит грустить о нас. Я уверена, что ты один не останешься, что на тебя напрыгнет куча девчонок, дай только им шанс. И всё это, я тебя уверяю, забудется потихоньку. Пусть у тебя обо мне останутся просто хорошие воспоминания, - Софья врала. Безбожно. Но она не стала ему рассказывать сейчас, что есть люди, расставание с которыми не забывается никогда. Что их лица настойчиво выплывают из памяти, загораживая лица тех, кто рядом. И когда такие люди зовут тебя, то ты можешь бросить всё, что угодно, оставить всех и бежать, лететь навстречу тому, кто навсегда выжжен в твоём сердце.

- Мне пора. И тебе нужно вернуться в школу, - Софья отвернулась от юноши, посидела так пару секунд, смотря в окно, а потом начала быстро одеваться.

- Я сама расплачусь за завтрак внизу, - стоя у двери, д’Этамп думала, а стоит ли целовать его в последний раз. Она уже приоткрыла дверь, потом резко захлопнула её и вернулась к Фреду, который как статуя сидел за столом.

- Люблю тебя, - и её горячие губы опять накрыли губы МакКартни. Тёплым прикосновением расчертили это прощание и поставили точку. Из номера она выбежала как ошпаренная. Работать, скорее работать, занять свои мысли и сердце, вспомнить, что она Аврор и перестать показывать свои слабости.

Прощай, Фред.

[Фред МакКартни]

До дрожи будешь вспоминать её. Эту улыбку, такую порой по детски-наивную, эти поцелуи нежные, как и она сама рядом с ним, легкие прикосновения от которых мурашечки идут по коже, и вечно что-то, заставляющее краснеть, так мило смущаться. Ему было всё равно, какая она с другими. Это её выбор и её жизнь, несмотря на то, что он хочет быть частью этой жизни, значительной…

Фред влюбился, полюбил впервые. Софья стала той первой, которая открыла в нём эти чувства. Может и напрыгнет куча девчонок, но какое до них дело, когда сердце ёкает лишь от её присутствия? Может в будущем всё сложится по-другому. Может это лишь начало чего-то нового, лучшего. Но Софь всегда останется в его сердце. Невозможно любить больше, если ты любишь уже до предела.

Фред слушал девушку, сохраняя спокойствие, а внутри… внутри ничего. Там всё стихло. Он так и не произнес ничего, когда она уходила, и даже после её прощального поцелуя. Парень поднес руку к своим губам, будто запоминая вкус и устало закрыл глаза. Дверь захлопнулась. Наступила тишина, давящая тишина.
Сможет ли он попытаться дружить? Когда-то это было очень даже выполнимо. Просто вспомнить и сделать, потому что, не стоит сейчас возвращать всё. Эта девушка изменила его, радовала, и даже сейчас он улыбается, несмотря на эту давящую тишину, и болезненного комка в груди. Он счастлив был с ней, он счастлив, когда ей хорошо, когда она просто рядом. А она всегда будет рядом, значит, он счастлив.

До встречи, Софь.

[Марго Томпсон]

Скоро все наконец-то закончится.
Вокруг не будет этой войны, сражений, жертв, как среди взрослых волшебников, так и среди детей. Последние страдают больше всего морально, а кто-то даже и физически. На это не так просто смотреть. Марго, наверное, было все равно, кто в итоге победит - Пожиратели или Авроры. Ни к тем, ни к другим не было какой-то особой любви или, наоборот, ненависти. Женщина не собиралась вставать на чью-то сторону, предпочитала держать нейтралитет. Вернее, пыталась держать. Старалась не высовываться лишний раз. Мучить учеников и убивать авроров, так же как сражаться с Пожирателями и сидеть в подполье ей как-то не улыбалось вообще.

Сбежала, спряталась. Как крыса какая-то. Бросила всех, кто ей был дорог. Не все были законопослушными гражданами, но сердцу не прикажешь кого любить, а кого нет. Эти мысли терзали душу, но надо было постараться справиться с этим. Битва почти окончена, Аврорат одерживает верх над Пожирателями, и все скоро станет как раньше. Снова по замку будет раздаваться смех маленьких волшебников, долгожданные чаепития и вечеринки с людьми, которым до сего момента нельзя было быть замеченными где-то на улицах. И старая работа в Министерстве, наконец-то не связанная с чьей-то поимкой.

Марго не помнила, кто ей это сообщил, но услышанная новость заставила ее глубоко задуматься. Министр. Любимый министр. Он тоже участвовал в битве и, кажется, был ранен. Как горько было осознавать, что она, так любящая всем сердцем своего глубокоуважаемого министра, оставила его одного на столько лет.

Как-то незаметно для себя Томпсон оказалась в Хогсмиде. Ее сердце бешено колотилось. Министр здесь, в гостинице, если верить слухам. Тяжело ступая, волшебница добралась до "Трех метел". Ноги ее совершенно не слушались, были будто ватные, но Марго смогла заставить себя подняться к гостиничным комнатам и нерешительно остановилась у одной из дверей. Скримджер наверняка считает ее предательницей, будет смотреть на нее с ненавистью, и тех доброты и доверия между ними, что были раньше, больше никогда не будет. Еще с минуту помявшись в коридоре, Марго все же постучалась в дверь и повернула ручку.

-Министр? - Комок в горле мешал нормально говорить, а на глаза начали наворачиваться слезы. Сквозь эту мокрую пелену, волшебница увидела силуэт Скримджера на кровати и медленно, шаг за шагом, начала подходить.

[Руфус Скримджер]

- Да? Кто там? - довольно резко ответил на стук Скримджер. Его бесила эта атмосфера осторожности и лелейности, которой окружали его все на перебой, кроме одного адекватного человека (угадайте кто) из его окружения. Как только мистер д'Этамп привёл его сердце в порядок, министр готов был вместе со всеми обосноваться в Хогвартсе, но ему почему-то не дали этого сделать, мотивируя тем, что целитель велел ему побыть в состоянии покоя. Покоя! Но не смерти же! А у всех к нему приходящих вид был такой, как будто скоро кто-то из-за него фестралов видеть начнет. Пакость какая... Достали... И где носится София?!

- Марго? - рассмотрев, кто перед ним, Руфус наконец-то удивился. Стоп. Она что, тоже плачет?!?!
- Мисс Томсон, если вы не закроете клапан, качающий эту воду в ваши глаза, я немедленно, слышите, немедленно сниму с вас все премии, как только вернусь в свой кабинет в Министерстве! - на любого здравомыслящего человека это должно было подействовать. А Марго была весьма здравомыслящей, насколько он помнил.

- Подойдите ко мне, дорогая! - он по-отечески похлопал её по руке, - Всё в порядке, я не умер, меня даже не ранили я просто приболел, что в моем возрасте довольно естественно, прошу заметить. Присядьте и расскажите, как ваши дела, где вы били эти пару... лет. И ради Хельги, не заставляйте меня нервничать при виде ваших наворачивающихся на глаза слез. Иначе я выброшусь в окно! - Скримджер не думал о том, что его посеревшее лицо может испугать человека, который не видел его несколько лет. Не подумал и о том, как сильно сдал он за эти годы... Но, это пусть Томпсон думает и печалится. Свободу Министру!

[София д'Этамп]

Настроение было радужным. Оно было чертовски до неприличия радужным! И всё утро девушка то и дело напевала себе под нос, разгребая одно дело за другим. Перетасовка студентов по спальням? Сделано. Организация уборки в гостиной? Сделано? Дополнительное наказание для мистера Дюрана? Сделано в двойном размере и с явным удовольствием. София успешно провела совещание с профессором МакГонагалл, разобралась с успеваемостью на факультете, навестила одного из Гриффиндорцев в больничном крыле, а потом позволила себе выпить чашку кофе вместе с мистером Кроуфордом. И хотя её дела декана на сегодня были закончены, у неё оставалось еще достаточно времени, чтобы до заступления на дежурство на башнях школы навестить Скримджера. Руфус был сейчас дико капризной, гадкой занозой в мягком месте у целого Ордена. Правда, с ней ему удалось не слишком испортить отношения. Может, потому что Софи отказывалась хоть сколько-нибудь признавать его болезнь и только сквозь зубы цедила что-то про здоровый мешок картошки, который рухнул на неё в самый неподходящий момент битвы за Хогвартс и испортил ей всё дело. А ещё она частенько принималась разглагольствовать про неких симулирующих недомогание старцев, которые на самом деле переживут всех и даже глазом не моргнут, урезая бюджет и вводя системы штрафов. Годрик! Кто бы знал, сколько времени за эти годы София провела около этого мужчины. Иногда он становился ей даже ближе чем Бруствер. Хотя оба они про себя звались "папочками", их иногда смешной трепет за её жизнь заставлял горло сжиматься.

Заскочив в "Сладкое Королевство", д'Этамп отправилась пешочком в гостиницу, чтобы вручить Руфусу шикарный набор пирожных. В гостинице сегодня дежурила Эмма. София помахала коллеге рукой и мигом взлетела по лестнице на последний этаж, где и располагался Министр из Министров и несносный мужик.

- Тадам! А кому сладенького? - распахнув дверь, девушка театрально раскланялась, держа в протянутой руке красивую коробочку с бантиком. И уже потом она заметила третьего человека в этой комнате. Марго. Которая Томпсон. Перед глазами сразу промелькнуло довольная физиономия брата, напоминающая налопавшегося сметаны кота.
- Добрый день, - поздоровалась она вроде бы приветливо, про себя добавив крепкое словцо, которым издавна называли женщин древнейшей профессии. И только потом д'Этамп задалась вопросом, а что она тут делает? И уже совсем потом она вспомнила, что Марго была в мирное время младшим заместителем Руфуса Скримджера. На работу что ли вернулась?
- Марго, ты снова работаешь при министре?

[Марго Томпсон]

Она-то думала, что министр в битве был ранен, лежит тут при смерти, страдает. Оказывается, от него не так просто было избавиться - Скримджер живчик еще тот. Сидит такой бодрячком в кровати и в своей манере отчитывает Томпсон. Что? Да она даже не думала реветь! Так, немного взгрустнулось, но заливаться слезами на глазах у достопочтенного министра и авроров никто не собирался, это точно.

-Да я не... - Начала было оправдываться Марго, но запнулась и замолчала. Ну уж нет, лишаться такого горячего места подле министра она не собиралась. Если, конечно, Скримджер ее уже не выгнал за несколько лет отсутствия. Глаза мгновенно высохли, а лицо приняло свое привычное серьезное выражение.

Девушка молча подошла поближе к министру и, поправив полы своего длинного платья, присела на край его кровати.
"Просто приболел". Да, конечно, эту министерскую лошадь ничто не сможет убить, особенно какая-то маггловская болезнь. Бессмертный Министр, походу, до скончания веков будет бродить и отчитывать всех вокруг как каких-то шкодливых студентов, капризно угрожая выпрыгнуть в окно. О, Салазар! Как же она скучала по нему! Не смотря на то, что он был настоящей занозой. Хотелось броситься к нему и сжать в объятиях. Но, Скримджер ее вроде как отчитывает, и обнимашки были бы сейчас не уместны.

-Я вынуждена была уехать. - Вздохнув, наконец-то проговорила Марго. Что она ему расскажет? Что знатно, от души так повеселилась в свои последние дни в Англии, принесла в подоле и свалила в другую страну, чтоб не попадаться на глаза некоторым людям? От всеведущего министра ничего не скроешь, но добровольно все выкладывать тоже не надо. -Мистер Скримджер, простите, что оставила вас без предупреждения в такое время... Правда, мне жаль, если бы я только могла остаться тогда, я...

Дверь резко распахнулась, и Марго вздрогнула. А вот и люди, которым она-таки не хотела попадаться на глаза. София. Томпсон молча кивнула на ее приветствие. Аврор ничего больше не сказала, зато ее выражение лица говорило о многом. Такое же лицо Марго видела тогда... много лет назад. Она предполагала, что д'Этамп так и будет стоять, молча буравить ее жгучим взглядом, пока замминистра не соизволит уйти. Однако та все же решила поговорить.

-Я ведь снова работаю при министре? - Повторила вопрос Томпсон, покосившись на Скримджера, ожидая либо утвердительного кивка, либо гневной тирады об ее безалаберном отношении к работе и к самому министру.

[Руфус Скримджер]

- У всех у нас бывают такие обстоятельства, когда выход только один - уехать. Я вам ни в чём не виню, Марго. И не особо вы мне могли помочь в это время... Всё же у вас квалификация более подходящая для работы в нормальных условиях моего кабинета... А я за это время где только ни шатался, - Скримджер уже собрался было великодушно предложить Томпсон вернуться к нему на побегушки, когда дверь распахнулась. При виде Софии и её "сладенького" его чуть снова не хватил апоплексический удар. Ладно бы он валялся тут в гордом одиночестве! Но тут же люди!

- Сладенького? - елейно переспросил он, торжествующе косясь на своего младшего заместителя, - Сладенькое понадобится вам, мисс д'Этамп! Чтобы как следует заесть тоску и горе. Конечно, мисс Томпсон! Конечно, вы снова работаете при мне. И вы наконец-то освободите нашу Софи от тяжелейшей обязанности переписывать мои письма, вести заметки и выполнять ещё всякие разные поручения в это нелегкое для нас время. Однако! - министр злился на улыбку девушки, которая, кажется, была на седьмом небе от счастья.
- Однако! Я потребую у Бруствера и Люпина, чтобы моим личным охранником остались вы и никто другой. София, прекратите же вы так довольно улыбаться! Как же я иногда понимаю Долохова, - простонал Руфус и откинулся на подушку.

- Дела передаите Марго сразу же. А теперь я согласен на чай и сладенькое. А потом вы обе брысь отсюда... Дайте человеку поспать...

[София д'Этамп]

Вот это да! На лице рыжеволосой аврорки всё ярче проступала счастливая улыбка. Это ведь грандиозно! Это ведь... Слава Годрику! Спасибо Мерлину! Соплохвосты что ли у Хагрида все передохли!? Скримджер избавляет её от всех этих бумажечек, свиточков, папочек, реестров... И ещё Моргана знает чего! Сколько времени она тратила на то, чтобы писать под диктовку письма, когда он болеет, сколько времени она рылась во всяких дипломатических документах, сколько составляла планов, набрасывала схемок, делала закладочек в нужных книгах. Всё. Теперь можно расправить плечи и немного заняться своими прямыми обязанностями. За это Томпсон может просить что угодно! Даже сладенького.

- Ну, что вы Руфус... Какое счастье? Сегодня ночью я залью слезами всю подушку! Я с бесконечной нежностью передам Марго все-все ваши делишки. И, пожалуй, даже попрошу Дэна дать ей запас успокоительного зелья. Ведь с вами нужно адское терпение. И я лучше ещё раз встречусь с Долоховым, чем буду опять вычитывать для вас всякую ерунду из Истории Магии или чего-то подобного, - София ласково улыбнулась.

- Марго, ты прямо мой спаситель. На счёт охраны... Я ведь сейчас занята в школе... Факультетом, лекциями... дежурства тоже иногда случаются. Не подумайте, что я хочу отказаться, но вполне вероятно, что Люпин и мистер Бруствер поставят мне кого-нибудь на смену. Сейчас внизу дежурит Эдванс, потом её сменит Грей. Как только брат разрешит, мы перевезем вас в школу. А там я уже буду рядом всё время, - говоря, девушка быстренько подогрела палочкой чайник, заварила чай, разлила его в три чашки и, раскрыв заветную коробочку, поднесла её министру.

- На здоровье. Марго, я подготовлю все папки, что я вела и попрошу прислать их в твой кабинет. Если что-то потребует моих комментариев - обращайся, всегда подскажу. Какие вкусные пирожные... Сто лет не ела ничего подобного... - конечно, как было найти время трескать сладости, когда её рвали на несколько частей то работа, то министр, то Орден. И всё же... Жизнь прекрасна. Хорошо, что Руфус не говорит о тех, кого они потеряли в этой битве. Почти никто о них не говорит.

Для того, чтобы что-то пережить нужно время. И сейчас было как раз такое время... Затишье... Они приходят в себя и зализывают раны. А вот когда перестанет болеть, тогда и поговорить можно будет.

[Марго Томпсон]

Вот же ж счастье. И снова мы - заместитель Министра Магии. Скримджер все же милашка. Он понял всю безысходность ситуации, даже не злился, не ругался. Понял и простил. Еще и на работу обратно принял. За это Марго и любила министра. За все время службы в Министерстве Магии, министр стал для нее почти отцом. К нему можно и с просьбой подойти, и пожаловаться. И как отец он или пожалеет, или отругает, или поможет. Жаль, что ее настоящий "папочка" не был таким. Пожиратель, простившийся с жизнью по вине авроров. Да и черт с ним, пусть переворачивается в своем гробу.

-Вы оказали мне честь, мистер Скримджер! - Тонкие губы растянулись в улыбке. Девушка повернулась к Софии. Та, похоже, была счастлива назначению Марго на прежнюю должность. Конечно, это ведь такая радость скинуть со своих плеч всю эту бумажную волокиту. Томпсон знала, что это не простое занятие даже в мирное время.

Самое время было распрощаться со всеми и отправиться обратно в Хогвартс. Однако обстоятельства были против. Д'Этамп разлила в кружки горячий чай, посему пришлось остаться. Волшебница сделала несколько глотков горячего напитка, угостилась небольшим пирожным, которое, действительно, оказалось на удивление вкусным.

-Как считаешь нужным, София, - коротко ответила Марго, сделав еще несколько глотков чая. -Уверена, что комментарии к записям будут излишни. - Она легко улыбнулась девушке и одним глотком допила содержимое кружки, обжигая себе горло. -Что ж, я рада была узнать, что с вами все в порядке, министр. Мне, пожалуй, пора идти. - Отвесив Скримджеру легкий реверанс, Томпсон кивнула Софии и вышла из гостиничного номера.