Свет мой, Зеркальце, скажи! Тут актрисы и актёры готовятся к выступлению, применяют наряды, спорят, ссорятся и плетут интриги друг против друга.
Попасть сюда можно только через телепорт в классе актерского мастерства, однако, гримерка имеет выход прямо в коридор, ведущий на сцену.
Минуты тянулись медленно, а я так ждала, когда наступит этот момент, момент моего триумфа. А ведь еще недавно мои шансы выйти в лучшей роли, роли, написанной для меня, роли изящного лебедя, были ничтожны. Замужество, беременность, роды, полная потеря фигуры и возможности репетировать. Учиться с животом я еще как-то могла, но репетиции оставались чем-то невозможным и безумно желанным. Я бредила ими, мечтала о них, они снились мне по ночам. Я должна была вернуться, красиво и величественно. Вернуться так, чтобы затмить мою обожаемую всеми сестрицу. Так, чтобы все заговорили обо мне, а не о ней. Премьера в октябре, в апреле я наконец избавилась от этого живота. Нет, от живота окончательно удалось избавиться лишь к сентябрю, но с апреля у меня появилась возможность сделать это. День за днем, минута за минутой. Я не упускала ни единого шанса, чтобы вновь вернуться в форму.
В сентябре я вернулась к обучению. Слава Салазару в моей семье достаточно средств, чтобы содержать кормилицу для ребенка, которого они так хотели и который чуть было не отнял у меня возможность блистать в премьере. Всего полтора месяца, чтобы с постыдной роли дублерши перейти в основной состав. Это было нелегко, но роль была блестяще выучена за лето, то лето, которые Лили видимо отдыхала. Хотя меня это не волнует, пусть даже она трудилась в поте лица, мне эта роль была нужнее и я была готова лучше! К счастью, доказывать свое превосходство мне пришлось не долго, Лили сдалась, совершенно глупо и бездарно. Проблемы с поведением, Мерлин мой, да стоило ли давать даже шанс столь безответственному созданию? Мне было не жаль ее ни капли, хотя ради приличия, я изобразила печаль. В конце концов великая актриса должна уметь скрывать свой триумф в некоторых ситуациях. Я не была великой? Возможно, но планировала ей стать в ближайшем времени.
И мое время пришло. Полтора месяца после возвращения и я - прима премьеры спектакля! Я ликовала, смотрела на себя в зеркало и ликовала, каждой клеточкой своего тела. Ничто не посмело бы омрачить мою радость. Через несколько минут должен был появиться эльф и затянуть по-туже корсет. Живот был побежден не до конца, но эта мелочь не могда ничего испортить! Как и нежданный стук в дверь. Я недовольно повернула голову. На пороге стояла Лили с подносом с двумя чашками чая. Дань греческой традиции, признание величия, или мастерства, не помню точно, но это льстило моему самолюбию. Приветственно кивнув, я отвернулась к зеркалу и сделала вид, что поправляю прическу - отчаянная попытка скрыть победную улыбку. Все-таки вежливость - привилегия великих. Но то, что творилось у меня за спиной, заставило блески радости сойти с моего лица. Что там она возилась? Как будто что-то подливала в чашку, предназначенную мне. Я напряглась. Нет, никто и ничто не сможет помешать моему звездному часу. Я выйду на эту сцену в роли примы и пусть Виктория и вся моя семья, собравшаяся там, в ложе, увидят, наконец, все то, к чему они были слепы так долго.
Я встала со стула и легкой походкой подошла к Лили
- Замечательно выглядишь, эта прическа тебе очень к лицу, - наигранная вежливость и даже теплота. Я никогда не чувствовала ни к кому теплоты, но сыграть эту плебейскую эмоцию умела не плохо, - у тебя выбилась прядь, дай я поправлю
Лили купилась. Расплылась в улыбке, такой же "искренней", как у меня. Только моя была на порядок натуральнее. Я развернула ее к себе спиной и под предлогом перекалывания заколки, перевернула поднос. Пусть выпьет сама то, что пыталась подлить мне. Главное, чтобы это не было зельем удачи. "за мой триумф", - мысленно произнесла я и, задержав на секунду чашку на уровне глаз, синхронно Лили, сделала глоток.
Нет, я не жалею о том, что случилось дальше. Возможно лишь чуть-чуть, ведь это могло повлиять на спектакль. Не дай Салазар из-за этой дурочки его отменят и я не смогу стать самой быстро вернувшейся после родов актрисой. Нет, Лили, ты не сделаешь мне такой подлости, я слишком долго шла к этому
- Лили, - мой голос предательски дрогнул. Бледное лицо, скрутившееся, как в агонии тело и белая пена, полившаяся изо рта, - нет, ты не можешь, не сейчас....
- Тролль подери, Лили!
Я была раздражена, безумно раздражена. Это было просто не честно! Я столько к этому шла, столько сделала! Столько раз отказывала себе в удовольствиях, отдыхе, лишней ложке десерта, в конце-концов! Для чего? Для того, чтобы сейчас она перечеркнула все своими глупыми конвульсиями? Я не думала о том, что человеку плохо и что ему нужна помощь и что, возможно, у меня был шанс, маленький шанс что-то сделать. Нет, я думала только о себе. О том что мой мир рушился у меня на глазах, а мой триумф таял, как мираж в пустыни. Руки предательски дрожали, мне хотелось схватить ее и начать трясти за плечи, бить по щекам, требовать, чтобы она прекратила все это...
К счастью, дверь распахнулась явив собой помощь. Морриган, в отличии от меня, сразу начала принимать какие-то действия по спасению Лили. Но колдомедик из нее вышел никудышный. Тело, конечно, перестало биться в агонии, а рот больше не извергал белую пену, но очевидно, исход планировался другой. Я не понимала до конца, что произошло. Что на моих глазах только что умер человек. И что я причастна к этому. Молодая, цветущая девушка, у которой была целая жизнь впереди. В голове моей крутилась только одна мысль - куда деть тело? Так, чтобы оно не помешало мне выйти на сцену. Так, чтобы его никто не нашел до конца спектакля. А лучше вообще никогда не нашел.
- Давай запихнем ее в шкаф? Или отправим куда-нибудь по-дальше через камин, - взмолилась я, глядя на Морриган.
В самом деле, так всем будет проще. Зачем усложнять себе жизнь? У нас всех ведь были другие планы на вечер. Лили все испортила! И поплатилась за это. Хотя нет, сейчас было плохо не только ей. Даже сдохнув, она создала нам кучу проблем. Я умоляюще посмотрела на Морриган. Она не понимает меня? Считает, что Лили важнее моего триумфа? Нашего с ней триумфа, ведь ей тоже нужна эта премьера. Мы втроем, я, мой брат и Морриган должны сегодня купаться в лучах славы, наслаждаясь нашим шедевром. Ведь это было бы справедливо! Взгляд племянницы мне не понравился. Только сейчас до меня стало доходить, что картина, представшая перед глазами Морриган, может выглядеть совсем не так, как она есть на самом деле
- Ты... Ты считаешь, что я виновата во всем этом? Что это я с ней что-то сделала? - истерический крик сорвался с моих губ и, кажется привел нас обеих в чувства, - Я.. я не виновата. Да и смысл мне это делать, я и так доказала, что лучше нее! Это она... Она хотела отравить меня! Я просто поменяла местами чашки!
Если этот дневник когда-нибудь попадёт в чьи-то руки, будет ужасно. Но одно хорошо: вы увидите, что ложь сделала с Лилией Коразон.
Я до сих пор не могла поверить в то, что это происходит. Знаете, бывают моменты, когда все ваши ожидания рушатся какой-то неприятностью. Так вот, это так, неприятности. Мои ожидания о том, что все пройдёт на отлично были подорваны не каким-то досадным недоразумением. Они были подорваны серьёзным ударом судьбы, на фоне которого мои проблемы с исключением и сорвавшийся юбилейный спектакль меркли, как что-то сиюминутное и незначительное, отходя в сознании на второй план.
Я помню вечер, когда мы вытаскивали из запретного леса истекающую кровью и раненую оборотнем слизеринку Рейчел, тогда была надежда ее спасти. Но она умерла от болевого шока.
Сердце будто падает на пол, когда мы теряем человека. Упало ли мое?
– Нет. Нет-нет-нет. – это было не отрицание настигшей тебя суровой действительности. Это было несогласие с вариантом Сары избавиться от тела.
Сердце будто падает на пол, когда мы теряем очередного человека. Упало ли моё? Возможно, но поднятое за три секунды не считается упавшим. Да, даже в такие тяжёлые моменты я находила, куда вставить глупую шуточку. Уровень дуризма: М. М(максимально максимальный). Внутри меня была лишь пустота смешанная с ледяным оцепеней. Что будет дальше? Во что мы себя втянули? Во что Я себя втянула?
– Это не вариант. Это очень страшные люди! Ты не знаешь, с кем связалась, Лили это… – дальше должна быть долгая история о том, как Шанталь попросила меня “присмотреть” за моей обожаемой коварной соседкой, подозревая в ней дочь главы азиатской зельеварческой мафии: Вещей Триады. Взамен на модельный контакт для меня. Я никогда никому этого не рассказывала? Стоило бы рассказать Саре? Наверняка. Она имеет право знать правду. Но это слишком долгая история. У нас тогда совсем не было времени. – Лили это очень опасный человек. Просто поверь мне, если мы избавимся от тела, то завтра по наши души придут самураи и сделают нам харакири. – но они не сделают. Только потом я поняла, какую глупость сказала: самураи не из Китая, а харакири – это вроде самоубийства. По словам Сары, Лили того не желая совершила его, желая отравить. А она лишь поменяла чашки местами. Хм. Либо я легковерна, либо…
– Похоже на неё. Я тебе верю. – оперевшись двумя руками на пол, я кинула слегка туповатый(я уверена, он был именно такой) на чашки. Чашки? Какие чашки? А, эти. Действительно, она из чашек разбилась крупные осколки, расплескав по полу чай, запах которого чувствовался(по крайней мере для меня, оборотня) и смешивался с дурманящим, незнакомым. Или знакомым? В последнее время я чувствовала его в своей комнате. – Но никто не поверит тебе, кроме меня.
И все сейчас поменялось местами, не только чашки. Взгляните на Сару: всегда спокойная, она бьётся в истерике сейчас. Взгляните на меня: девушка, которая вечно не может заткнуться, сейчас нема не просто как рыба, а как хорошо пропеченная и фаршированная рыба.
Раздался первый звонок. Я вздрогнула, проведя острыми ногтями-стилетами по полу.
– Если Коразон хотела тебя отправить на тот свет на волнах этой мерзкой белой пены.. – я ещё раз брезгливо сморщилась. – То у неё наверняка был план. Она коварнее, чем кажется. Нам тоже нужен план. Дай мне свои руки.
Я схватила её за руки.
– Я знаю один заговор. Меня ему научила мама. Он помогает только Трэверсам. То есть, тебе сейчас должно помочь. – впервые меня не раздражал тот факт, что у нас с Сарой одинаковые фамилии. “А вы сестры? Нет? А почему она Трэверс?” – все, кому лень задавали этот вопрос.
– Повторяй за мной и думай только о хорошем, иначе не сработает. Силы во свете, силы во тьме! Дайте нам силы найти выход в беде! Силы во свете, силы во тьме, дайте нам силы найти выход в беде!
О чем я подумала? О том, каким бы классным этот вечер был, если бы Лили не захотела все испортить своей завистью к Саре.
Морриган, кажется, мне поверила. Казалось бы, мне должно было бы стать легче, но ее поведение было столь странным, что я начала сомневаться и в собственной адекватности. Хотя о какой адекватности могла идти речь? У меня на глазах только что умер человек, человек, пытавшийся убить меня, на кануне премьеры, которая так много для меня значила и сейчас находилась на грани срыва. Хотя почему срыва? Лили совершенно не нужна на сцене, нужно было всего-то спрятать ее тело. Чтобы его нашли потом, когда занавес в третий раз опустится, поглощая в себе шквал оваций. Моих оваций, оглашающих мой триумф. А потом, потом уже не важно, пусть немного славы достанется и Лили. Хотя кому нужна такая слава? Я взглянула на измазанное и перекошенное лицо. Фарфоровые глаза смотрели в небытие, рот приоткрыт, бела пена уже подосела, но выглядела все равно отвратительно.
- Мы не можем оставить тело тут, просто не можем. Давай спрячем его хоть до конца спектакля? Все равно сейчас все заняты и никому не будет до него дела!
Я вела себя как ребенок, тот, у которого собираются отобрать любимую игрушку. Тот эгоистичный маленький ребенок, которому наплевать на все вокруг себя. В глубине души даже я понимала, что это плохо, но... Почему? Почему это должно было случиться именно сейчас? Она что не могла сдохнуть завтра? Когда "Ежедневный пророк" уже кишил бы моими фотографиями? Морриган возилась на полу, изучала осколки, еще какие-то детали и упорно не хотела мне помогать. То есть, может она и хотела и даже помогала, но не той помощи я ждала от племянницы. Времени не оставалось совсем. От злости я пнула ногой сумочку Лили, ту, из которой Морриган вытащила бесполезный беозар. Содержимое дождем рассыпалось по всей гримерке. Теперь к бездыханному телу добавился еще и хаос из его вещей. Мерлин всемогущий, я не заслужила все это!
Мой взгляд привлек аккуратно сложенный лист пергамента. Я подняла его с полу и развернула. Скорее на автомате, чем сознательно, я принялась читать. Смысл до меня дошел не сразу, сначала строки хаотично плясали, а слова путались. Потом, я уловила некую суть. Суть, которая привела меня в состояние ужаса. Нет, не просто ужаса, а ужасной истерики.
- Тролль подери, - я крикнула это так громко, что у меня самой заложило уши, - Это что за....
Записка, предсмертная записка! Моя, тролль подери, предсмертная записка! Я прощаюсь с миром! Какого Годрика я должна прощаться с миром? Что в моем мире было не так? Я была в двух шагах от славы, даже в одном, когда эта тварь приперлась в мою гримерку и устроила этот бездарный спектакль! "Я, Сара Трэверс, прощаюсь с этим миром..." Написанного дальше я не осознала. В любом случае причины не могли быть правдивы и, тем более логичны. Мои пальцы побледнели, а кулаки крепко сжались. Счастье Лили, что она уже успела сдохнуть. Я бы придушила ее собственноручно!
Звонок прогремел как гром среди ясного неба. Наплевать на Лили, на нее не было сейчас времени. Наплевать на все, меня ждала сцена. Нужно было только по-туже затянуть корсет и выкинуть из головы всю эту нелепость. Я хотела было попросить Морриган помочь с платьем, но она подошла к решению проблемы с какой-то совершенно другой стороны. Заговор? Какой еще заговор? Хотя, сказать по правде, я была готова схватиться за любую соломинку, лишь бы добраться до сцены. Я протянула племяннице руки и подумала о том, как мне будет рукоплескать зал и как Виктория скорчит недовольную физиономию в аплодирующей стоя ложе. Понятие о хорошем у каждого свое, не так ли?
- Силы во свете, силы во тьме! Дайте нам силы найти выход в беде! Силы во свете, силы во тьме, дайте нам силы найти выход в беде!
Признаться честно, этот заговор я никогда не использовала ранее. К сожалению, в трудных жизненных ситуациях, с которыми мне приходилось сталкиваться и которые описаны на страницах этого дневника так же подробно, как и сегодняшняя, у меня не было “под рукой” ни одного Трэверса. А сегодня рядом со мной была Сара, причём не слабая волшебница, поэтому стоило надеяться на то, что заговор сработает и это все не семейные сказки. Что ж, мама говорила, что они с отцом использовали этот заговор, когда за ними пришли авроры и им нужно было срочно сбежать из страны.
Подле Сары я заметила скомканный пергамент цвета пыльной розы, по правде говоря, очень пыльной розы. Он показался мне невероятно знакомым. Развернув его я обратила внимание сначала на печать канцелярской лавки, в которой в которой я закупаюсь. Настроение Сары передалось мне.
– Сара! Какого черта! – еле сдерживалась я от грязных словечек, хотя, наверное не стоило. – Это страница из моего дневника. Но клянусь, это не мой почерк. Такой красивый, ровный. Он мог бы принадлежать Лили, но я знала, что она мастерски умела копировать чужой почерк. – покрывшись потом и мурашками, я представила, как Лили злобно хохочет над его содержимым. Успела ли она после смерти скопировать его содержимое и разослать всем своим подружкам? Или она просто купила себе такой же? Неизвестно. Я вспомнила, что днем ношу его везде с собой, и только ночью она могла бы это сделать. Ничего, нужно решать проблемы по мере их поступления. Если я начну думать о том, какой бардак меня ждёт в будущем, я спасую в настоящем.
И только потом, как только мне удалось успокоиться, я провела ногтем по буквам. Меня как будто ударило током и я отключилась на минуту, увидев ряд картин, словно занималась сведением кадров, которое мы должны проходить на втором курсе! Такое ощущение, что я просмотрела воспоминания, но тех событий, которым суждено было произойти. Клянусь, раньше со мной никогда такого не было. Только.. когда я лежала в больничном крыле на шестом курсе, мне снился очень страшный сон(не потому что, что там надо мной издевается Роуэн Кэмпбелл). Похожий на вещий.
Но ничего из этого не сбылось, как видите. Хогвартс все ещё стоит на месте.
Сложив пергамент в четверо, я запихнула его в чашечку лифа, в которую он с легкостью поместился, потому что я плоская, как юмор декана Саймонса, в те моменты, когда он с особенной тягой старается казаться остроумным.
Что же сказали бы Саймонс, Фауст, Трюдо и ректор, если своей группой зашли в гримерку сейчас, увидев эту картину? Ничего хорошего.
Возможно, приказы о нашем исключении были бы подписаны ещё до прибытия хит-визардов, целителей и журналистов(хотя, они уже тут). Чтобы у академии не было проблем. А потом..вой сирены(нет, не мисс Фауст), конвой по бокам, Азкабан. Думаете, это мне привиделось?
Не буду томить ни вас, ни Сару. Только поднимусь с пола. (Красными чернилами на полях:Годрик, я такая глупая. Зачем я пишу в настоящем, когда я рассказываю о событиях post factum.)
– У нас есть только два варианта. Первый – я остановилась и подошла к плану эвакуации “на случай невероятных и страшных происшествий”. На нем была нарисована вся академия в схематическом виде. Поднеся к нему руку, меня снова ударила какая-то неведомая сила. Клянусь, я чувствовала, что все платье на мне мокрое от пота. – Мы можем спрятать Лили, как ты хочешь. В кухнях академии. В банкетном зале уже накрыты столы. Туда никто не зайдёт. – это было странно. Я даже схватилась за рот, будто сказала что-то непристойное при родителях. Такое ощущение, что говорила это не я. Клянусь всем, что у меня есть(немногим, правда): я в жизни не знала, что столы в банкетном зале накрыли. Я вообще не собиралась идти на этот банкет, а просто лечь спать после этого проклятого спектакля и завтра утром смотреть с завистью истории в InHogwats. – А потом мы пойдём на банкет, будем веселиться, как ни в чем не бывало. На следующее утро перепрячем Лили. Через 48 часов сюда придут хит-визарды. Сперва они проверять нашу с Лили комнату, а потом допросят тебя и её парня, Ракима. Потому что вы первые подозреваемые. И Забини, скорее всего, выкрутится. Его брат – адвокат.
– Мне не нравился этот вариант. Я до сих пор не могла поверить, что говорила это, ведь для моей картины мира врать, прятать трупы – крысятничество. Мне жаль Лили, никто не заслуживает умереть такой глупой смертью. Видимо, правило бумеранга сработало слишком быстро.
– Но есть другой вариант. – я подошла к гримерскому столику и свысока взглянула на разбитую чашку, как гигантская Алиса из страны Чудес на Шалтая-Болтая. “И вся королевская горница, и вся королевская рать” – подумав, машинально достала палочку. – Репаро! – и она вернулась на свое место вместе с содержимым. Признаюсь, раньше эта чара не получалась у меня и вполовину так хорошо.
Я прикоснулась к обеим чашкам, задержав на них пальцы, чтобы рисунок их подушечек отпечатался наверняка. И ту, что только что с такой легкостью восстановила, пришлось разбить снова.
– Ты выйдешь на сцену. Сыграешь, как сможешь, а я позову министерство. И совру им, что это я поменяла местами чашки, когда.. переодевалась, да. Поэтому сказала вам обеим выйти в коридор на время. И все такое. Потом они захотят допросить тебя. Скорее всего, подойдут к тебе в антракте. – я говорила так быстро и нервно, сочиняя детали на ходу, что боялась – Сара меня не понимает. Хотя, может, у нее начались такие же видения, как у меня? Я надеялась. – И ты скажешь им, что не будешь говорить без своего адвоката и спокойно доиграешь. Вот так.
Раздался звонок. Нет, не второй звонок, а телефонный. Из моего клатча я достала подаренную на 18 лет моим магглорожденным другом Коулом Нортом раскладушку, в котором было только два контакта. Звук нарастал, а я просто тупо смотрела в дисплей, решая, брать или нет? Кстати, в нем было только два контакта. Коула и..
– Это Теодор. – серьёзно и немного гневно озвучила я. Но потом поняла, что Сара не знает какой-то первокурсника по имени, уточнила – Старк.
Мои дрожащие руки не удержали трубку. Упав на пол, она продолжила звенеть. Я знала, что будет после того, как звонок прекратится. Он запишет голосовое сообщение с содержанием “где тебя дементоры носят? кстати, ты не видела Сару и Лили?”, а потом в поисках нас зайдут сюда и будет уже поздно оправдываться.
Обычно я не сомневаюсь, не плачу и не лезу за словом в карман. Но сегодня особенный день.
Чувствуя, как по моей холодной от удача щеке течёт горячая слеза, я умоляла Сару.
– Пожалуйста, решай, по какому из двух путей мы пойдём! Я так больше не могу. – я разрыдалась как брошенная парнем блондинка в дешёвой мелодраме.
И сквозь слезы смотрела на Сару, которой сейчас гораздо труднее, чем мне. Она сидела на полу, такая красивая, в белом платье и короне из перьев, среди разбросанных вещей Лили.
А телефон все продолжал трещать и подпрыгивать, вибрируя.
Одна минута тянулась так долго, будто разделяла жизнь и смерть.
- Что за бред ты несешь, Морриган? - кажется, я наконец начала приходить в себя. Странный заговор, к которому я прибегла скорее от отчаяния, чем из здравого смысла, действительно помог мне прояснить сознания. Я видела какие-то странные картины, линии переплетались друг с другом, кружились и путали своим неоновым светом. Я не знала, куда они ведут, то есть знала, откуда-то я знала, что они уходят к кухням. Хороший план. Там, где хранятся продукты, холодно и тело не сразу начнет вонять и разлагаться. Я понятия не имела, через сколько тело начинает вонять, но мне уже казалось, что от Лили исходит какой-то неприятный запах. Или он был всегда? А еще я видела Морриган, стоящую на коленях посреди большой каменной залы в вот этом самом узком платье, только порванном и испачканном и с обрывками цепей на руках. Она что-то кричала, вздымая ладони к небу, как будто умоляла о чем-то, но я не слышала слов. Я просто понимала, что нам нельзя уповать на гриффиндорскую сущность племянницы. И этот сомнительный план с чашками... Я даже не пыталась уловить его суть. Зачем брать на себя вину человека, который по сути невиновен! Я вообще-то жертва, а не убийца!
- Хватит, приди в себя, - мой голос звучал уверенно и хладнокровно. В конце концов, никто ни в чем не виноват, кроме Лили. Но она и так получила свое. А невиновным людям не за чем страдать и бояться. Со всей этой дурацкой историей можно было разобраться и потом. Сейчас на это не было времени, - несем ее на кухни!
У меня сомнений не оставалось и если они мучали Морриган - это были ее проблемы. Быстрым взмахом палочки я кое как собрала вещи Лилиан назад в сумочку. Следующим взмахом я заткнула этот бесполезно вопящий маггловский предмет, припечатав его с размаху о стену. Надеюсь, племянница на меня не обижалась, в любом случае, сейчас нам было не до надутых губ.
- Хватит реветь, помоги мне!
Все было как в тумане, в том самом, который через десять минут должен был скрыть лебединое озеро и моей главное задачей было вовремя оказаться в его центре. Эта мысль вела меня вперед, как компас, не давая крутить головой и замечать ненужные детали. Я коснулась палочкой плана эвакуации. Клянусь, я не знала, для чего он тут висит и вообще никогда не обращала на него внимания, но сейчас рука сама потянулась вверх. Шкаф засветился зеленоватым сиянием и я уверенно распахнула дверцы. Как будто заняла, что нужно делать, как будто каждый день выносила трупы завистливых дублерш из своей гримерки.
- Быстрее, Морриган, - я подхватила Лили под плечи и поволокла к шкафу. Ей явно нужно было меньше есть при жизни! К счастью, помощь в лице племянницы подоспела довольно быстро. Вдвоем мы затолкали тело в шкаф и забрались в него сами. Как же мерзко и противно было находиться тут с трупом. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать рвотный позыв. Жаль, до спектакля осталось слишком мало времени, я уже е успею принять душ! Главное не пропахнуть этим отвратительным запахом насквозь и не испачкать платье в остатках белой пены. Об остальном можно было подумать позже.
Коразон. Филиппинское имя, которое означает сердце.
Одни говорят, что не имя красит человека. Другие – как корабль назовёшь, так он и поплывет. Но все сводится к тому, что имя очень важно. Мы проходим курс по созданию второстепенных персонажей, и Саймонс постоянно снижает баллы за то, что “имя” не соответствует “идее персонажа”. Как-то и мне досталось за то, что я назвала добродушную бабушку Клариссой Пратт.
Это был весьма спорный вопрос. Меня, например, звали Морриган. В честь какой-то могущественной древней волшебницы, но мистер Кроуфорд(тот, что преподавал ИМС в последние годы), говорил, что это переводится как “великая королева” или что-то такое. Тянула я на великую королевуу или могущественную волшебницу? Определенно нет.
Моё второе имя, Мэдди, больше подходило. Оно ассоциировалось со странной провинциальной простушкой, коей я и была на самом деле.
Мою младшую сестру, ровесницу ребёночка Сары, назвали Хоуп – надежда. Надежда Трэверсов, она должна вырасти не такой, как я?
Но это лирическое отступление.
Фамилия Лили означает “сердце”. Она была сердечным человеком? Не сказала бы. Но куда интереснее её имя. Лили, короткое, простое и жуткое для того, кто знаком с мифологией. Лилит в разных писаниях была демоном или дитем ночи. Отрицательным персонажем, но при этом полным загадок, мистическим.
Была ли моя соседка по комнате её живым воплощением? Злой богиней, которую мы ненароком могли прогневать?
Скажи я это Саре, она бы засмеялась. Иногда я такой романтик(хотя, скорее, романтист), что смешно.
Но мне страшно было смотреть в это посиневшее лицо, промазанное в несколько слоев перламутровой светоотражающей пудрой, как рождественская индейка – мёдом. В глаза, раскрытые, подведенные широкими и толстыми стрелками, увеличивающие азиатские глаза.
Мне казалось, что она ещё жива. Сара просила помочь, но такое ощущение, что касаться Лили было равносильно тому, чтобы прикоснуться к проклятому артефакту, сводящему с ума каждого, к кому он попадает.
Не сказала бы, что Сара уступала ей. Несмотря на белоснежный костюм Одетты, она была Чёрным Лебедем. Или жрицей дневного языческого Бога, несущей жертву на заклание.
Неважно.
Где-то между ними была я. Неуклюжая провинциальная простушка, которая попала не в то место и не в то время и которая опять романтизирует самые мерзкие и мрачные моменты своей жизни, сидя на дневником со страницами цвета пыльной розы.
А профессор МакГонагалл сказала бы, что это все потому, что я опаздываю.
Хогвартс, Хогвартс. Как же он отличается от этого жуткого места. Даже Кровавый Барон и плакса Миртл отличаются от духов, обитающих здесь, а холод подземелий самого нижнего уровня не такой пугающий, как холод коридора общежитий ночью, когда идёшь в уборную по нужде.
Я с радостью бы обменяла Трюдо на Филча, полтергейстов библиотеки на Пивза, просторные и обезличивающие аудитории на тесный класс чар профессора Уайта. И что уж говорить про кухни?
Кухни Хогвартса – место, где начинается приключение. Где ты чувствуешь себя как дома, потому что тебя примут как родную и накормят досыта милейшие эльфы-домовики.
Кухня академии была тёмной, душной и пропахшей мясом, этот запах будил инстинкты оборотня, но хорошо, что полная луна была три дня назад. Вместо скрипа кастрюль и высоких голосков сплетничающих эльфов была тишина, разбавляемая лишь шипением остывающего масла во фритюрнице.
– И что ты собираешься с ней сделать? Спрятать в морозильной комнате? – спрашиваю я, пытаясь увидеть в решительном лице Сары хоть намек на сомнения. Так, будто не из моих уст прозвучал этот жуткий план.
Хогвартс, Хогвартс. Как жаль, что ты не научил меня жить. Или я сама не захотела этому научиться?
Морриган явно боялась. Тоже мне, гриффиндорка. Где же их хваленная отвага? Но мне было не до философии. Помогала и отлично, не доставала глупыми вопросами и предложениями - прекрасно. Большего я и не требовала. И все-таки Лили была ужасно тяжелой. К счастью по гладкому каменному полу тело скользило лучше, чем по ковру гримерки. Мы управились минут за пять. Смогли бы еще быстрее. если бы не душевные переживания племянницы. Не могу сказать, что я была спокойна. Мысли хаотически толпились в голове. Разные мысли. И о том, что вот-вот сорвется юбилейный спектакль, о котором я мечтала с момента поступления в академию. И о том, что у меня на глазах только что умер человек. Хотя нет, эта мысль не толпилась, она стояла где-то позади очереди, ожидая своего часа. Темного, мрачного, когда у людей просыпаются угрызения совести. К счастью, у меня такие часы бывали редко. Да и совесть моя, откровенно говоря, была чиста. Не я же, тролль подери, решила ее отравить! Я просто спасла сою жизнь. Я не виновна, пойми ты это, Морриган, нам нечего бояться! Единственная причина, по которой мы прячем Лили здесь, а не выкидываем на общее обозрение - это спектакль, который не должен сорваться по столь глупой причине. Скажи я это племяннице, начались бы новые порции слез-соплей-сомнений. Не то, чтобы я была бессердечной, нет, просто сейчас у нас не было на это времени. Ни минуты!
- Да, давай в холодную комнату. Полежит здесь до конца банкета, а потом разберемся, что с ней делать, - ровным, почти не дрожащим голосом произнесла я. Нет, я не была спокойна. Была бы, не стала бы тащить это безумно тяжелое тело волоком. У меня же была волшебная палочка. Вспомнила я о ней, лишь когда наткнулась на запертую дверь, - Морриган, мы просто дуры
Я недовольно поморщилась, ткнула палочкой, которую, кстати, всю дорогу держала в руке и которая мне страшно мешала тащить Лили, в замочную скважину, распахнула дверь и отправила в холодное помещение тело моей неудавшейся дублерши. Не люблю дублерш, считаю, что все проблемы от них. И скажите мне, что я не права.
- Давай скорее обратно, - я запечатала заклинанием дверь и потащила Морриган к шкафу, из которого мы только что вышли, - времени нет совсем, ну же соберись! И затяни мне корсет а платье!
Нет, я ни за что, слышите, ни за что, не пропущу этот спектакль! Он станет нашим триумфом, моим, Морриган и моего брата! Пусть мне придется спрятать сотни тел и пройти по миллиону голов. Это не имеет значения! Никто и ничто не сможет меня остановить! Через пять минут я выйду на сцену! Слышите, выйду!
Форум Invision Power Board (http://nulled.cc)
© Invision Power Services (http://nulled.cc)