Актовый зал., Драма? Опции

[Дух Британии]

Вход в актовый зал на первом этаже, однако само помещение увеличено чарами незримого расширения. Войдя сюда, вы увидите великолепно украшенный зал с прекрасной акустикой, сцену, что меняет декларации и свет с помощью особой магии, оркестровую яму и места для зрителей.
Актовый зал не очень большой, однако, является гордостью Академии. Тут часто проходят выступления и репетиции.

[Морриган Трэверс]

Она без спросу берет одно из моих сочинений, что выпало у меня из рук, когда она меня толкнула.
– Бытие определяет сознание? Хаха. Тупые малолетки. Начинаются Сартра, он вообще у Хайдеггера все своровал. О...Трэверс, ты такое клише. – брезгливо произносят коричневые матовые губы, нервирующе висящие надо мной, будто флаг пиратского корабля.
Она встает, не помогая мне собрать вещи(мне и не надо её помощи), и уходит, виляя своей толстой самодовольной задницей.

Я вздыхаю, пытаясь собрать разбросанные пергаменты.
С чего бы мне начать, описывая, как моя жизнь изменилась, когда я начала учиться в ВАДИ. Оно и без всяких слов понятно, что изменилась: это далеко не Хогвартс. Это. Чертово. Испытание.

Окей, нам всем тут приходится взглянуть на себя в зеркало. И об этом я сейчас расскажу поподробнее. В первый же день, когда мы знакомились, я чувствовала себя слишком крутой: ну посмотрите только, я дружу с Сарой, с Лезеди, с Тео. Я умна, талантлива и ничего не помешает мне со спокойной душой прыгнуть в эту мясорубку в погоней за популярностью. И на кампусе, и во всем мире.

Но потом появилась она. Вернее, не появилась. Она тут была до меня: Катерина Игоревна Каркарова. Или просто Кэт. Nevermind. От этого имени у меня рвотные инстинкты и животный страх одновременно.

Это второкурсница из России, я слышала, что её отец директор Дурмстранга и сидел в Азкабане. Она чувствует себя такой королевой, третируя всех подряд, и, моя война с ней, возможно, никогда бы не началась, не живи она в комнате напротив меня, не будь она одной из подружек моей соседки по комнаты Лили(да-да, та самая азиатка, которую я не взлюбила) и не имей мы общих занятий со вторым курсом по новым предметам. Это было ужасно: Кэт настоящий монстр, заставляющий меня чувствовать себя ничтожной. И, что я там говорила про зеркала?

Потом об этом. Кэт была моим ночным кошмаром номер два(почему не один – скоро узнаете. Или нет). И, когда она шепталась со своими друзьями, мне казалось, что это обо мне. Поверьте, я знаю, что такое дрянные девчонки в школе – я сама такой была. И это цветочки. Дрянные девчонки в колледже – вот что настоящая жесть. И эта дрянь взъелась на меня за что-то, поэтому пытается уничтожить меня.
Тео подбегает ко мне, помогая собрать мои разбросанные вещи.
– Я ее ненавижу.
Вздыхая, я смотрю, как она, возле шкафчиков смеется со своими друзьями.
– Я знаю, Мэдди, я знаю.
Тео передает мне мои вещи. Мы идем. Скоро занятие по самому важному предмету. Можно сказать, профильному. И зачем-то профессор сегодня собирает нас в актовом зале. Камон, я тут всего три недели и даже шкафчик свой не могу найти в этом огромном коридоре. Я так пассовала перед чем-то серьёзным.
– Я просто не понимаю. В чем её проблема? Она богатая, она умная, она талантливая, она популярная, почему она обращается с окружающими, как с дерьмом?
– Очевидно, она очень слаба изнутри. В отличие от тебя. Ты победишь её, если будешь выше этого. Сама вспомни, как вы ругались в Хогвартсе с Ли-Джей. А сейчас ты с ней тусишь порой чаще, чем со мной.
Он пытался меня воодушевить. Так мило. А я, как всегда, не могла подобрать верных слов.
– Тео, это другое. Ты же будущий режиссёр. Ты знаешь эти литературные каноны? Неприятели становятся союзниками, чтобы крошить более серьёзных врагов.
– А лучшие друзья предают..или пропадают. Он не отвечает на мои письма и сообщения, Мэдди.
Мы остановились. Больно говорить про Коула – в Хогвартсе мы все были неразлучны. А теперь, когда он не поступил, обиделся на нас и нашел работу на лютном..мы переживаем за него. Он ведь маглорожденный, но Коул перестал общаться. Понимаю, какого сейчас Тео – они были особенно близки.
– Я знаю, что ты скучаешь по Коулу. So do I. Мы обязательно выясним, что с ним происходит. А теперь нам надо на занятие, иначе Саймонс нас убьет.
Мы зашли в актовый зал. Тут были все студенты-режиссеры, со всех курсов. И, конечно, Катерина. Она жевала жвачку, на её голове был Вавилон и она сменила свой прикид, потому что у нее было до задницы дорогущих шмоток. Красиво жить не запретишь…

Я вздыхаю. Раньше, когда мне встречались трудности на пути, я говорила: хах, камон, я же Морриган Мэдисон Трэверс – сейчас это не прокатит. Ибо тут Морриган Мэдисон Трэверс синонимично слову “никто”. Мы сели как можно дальше от Кэт, но она поворачивалась и часто пепелила меня взглядом. Хмм, мне все равно. Пусть мне будет все равно.
Но Кэт это просто...блин, да. Она мой серьёзный враг, не как Лезеди в школе. С Картер у меня было всего лишь недопонимание, а с этой – черт. Я просто встретила более сильную версию себя, она растерла всю мою уверенность в том, что я особенная и уникальная, в пух и прах, и теперь я стала робкой студенткой на бэкграунде, которая подрабатывает в кафетерии после занятий, чтобы оплатить обучение. В общем, я смирилась с тем, что я полный ноль. Зеро. Дырка от кренделя, которыми я торгую.
– Апчхи!
И тут я почувствовала запах дорогих духов и свежевыкуренного косячка. Очень знакомый запах. Эти духи могли принадлежать другому студенту, как и “аромат” бланта, только это сочетание указывало мне лишь на одного человека. Который, к величайшему удивлению и разочарованию, обучался тут. Вот они, преимущества быть оборотнем. А ещё сверхбыстрый бег. Мне нужно сверхбыстро бежать отсюда, пока не поздно.
– Тео, скоро там Саймонс придёт? Я пойду покурю. – уже было встаю, но слишком поздно. Идет он. Мой ночной кошмар номер один. Я закрываю лицо руками непонятно для чего. Спрятаться? Привлечь внимание?
?????

Я не знаю. Вот серьёзно. Я боялась, что он узнает меня: волосы-то уже отрасли, а пирсингом в ВАДИ мало кого удивишь. Черт, ну почему я сегодня надела черную толстовку.
– Мэдди, там твой муж идет.
Я ненавидела, когда они с Коулом называли Уолдена моим мужем. Этой шутке уже сто лет и она не смешная. Вот ни капли. Сделаю вид, что мне плевать.
– А? Что? Где? У меня глаза зачесались. Наверное аллергия. Слишком резкий запах.
– Будьте здоровы, леди Трэверс. – обронил профессор Саймонс, проходя между рядами.
Леди Трэверс. Ужасно. Это Англия – тут перед тобой будут пресмыкаться только хотя бы потому, что у тебя какой-то невероятно важный тнитул. Если я этим чувакам перескажу все своё семейное древо, то насколько возвышусь? Я ненавижу их всех, хотя когда в моей семье рождались стоящие люди.

[Уолден Макнейр м...]

Наверное, стоило бы рассказать Вам о себе, но будет ли это уместно? Думаю, по ходу действия вы итак поймёте, что я за человек, из чего я сделан, о чем я думаю и что для меня важно. Или не очень. Да и я слишком ленив, что бы рассказывать Вам свою историю, ведь прямо сейчас, здесь, на заднем дворе колледжа, мы с моими друзьями решили расслабиться так, как мы это делаем обычно. Джойнт в одной руке, другой я провожу по своим торчащим во все стороны волосам. Мой друг подносит мне пакетик с какой-то дрянью и говорит, что она убойная, но я лишь отрицательно качаю головой – я уже итак убит. Не физически, я убит морально, и мне сейчас хотелось лишь растянуться на этой чертовой скамейке и пролежать тут целый день, покуривая косячок. Но мои планы, к сожалению, рушил один маленький нюанс – собрание в актовом зале, которое проводил профессор Саймонс. Я догадывался, о чем пойдёт речь, просто дайте мне ещё немного времени…

-Эй, Уолли, завязывай уже, нам пора – произносит сидящий рядом друг с факультета актерского мастерства. Ему, как и мне, требовалось «вдохновение», поэтому он чаще всего составлял мне компанию в этом дворике. Я опускаюсь вниз, опираясь локтями о собственные колени.
- Саймонс подождет – отвечаю я, и после снова затягиваюсь. Дым проходит сквозь меня, и я чувствую, как он оказывается где-то в районе легких. Легкое першение, и из меня вырывается кашель – слишком глубоко я затянулся в этот раз. Может Дилан и прав, но мне правда глубоко плевать на происходящее в актовом зале. Косячок почти на исходе – вот что меня волнует в данный момент.
-У меня сейчас лекция у Фауст, и поверь - она ждать не будет – Дилан выкидывает свою самокрутку, и встаёт со скамейки, глядя на меня. Остальные участники нашего маленького клуба тоже начали собираться. Я делаю последнюю затяжку, всё ещё находясь в затуманенном состоянии. Говорят, травка должна веселить, но нет, у меня от неё некое чувство насыщения, полноты уже прогнившей души, и, возможно, лёгкое состояние эйфории. Я знаю, что всё это не правильно, но я уже давным давно не могу жить по-другому, и это тоже угнетало меня. Мне говорят, что я почти угробил всё своё здоровье - я пью каждый вечер, курю травку, и слишком часто зависаю с такими же уродами, как и я сам.

-Да не, она нормальная – я слышу обрывок этой фразы, и почему-то все поворачиваются ко мне. У них в глазах будто застыл немой вопрос, а я даже не до конца осознаю, о чем идёт речь.
- Ммм? Я прослушал, вы о чём? – лениво протягиваю я, снова возвращаясь к скамье, и вальяжно на ней располагаюсь.
-Мы первокурсниц обсуждаем. Та гитаристка, с черными короткими волосами. Мы видели её вчера. Стив говорит, что она огонь, а я думаю, что она шизанутая – отвечает белобрысый парень с моего курса. Я очень смутно припоминаю ту девчонку. Коротышка с бледной кожей и большими черными глазами. Она ходит в одном и том же виде каждый божий день, и постоянно озирается по сторонам глазами испуганной лани. Я невольно сморщился, мне такой типаж совсем не нравился, как и любой другой, но именно этот – особенно. С ней всё время таскается тот парень, с кучерявыми волосами, и таким выражением лица, будто ему засунули зонтик в задницу. Я потираю лоб большим пальцем, думая, что на это ответить. Но затем просто растерянно качаю головой, как бы показывая, что не в состоянии поддержать этот разговор. Я был понят, и затем, все студенты разошлись, и остался лишь Дилан. Он достал обычные сигареты, а я поднялся со своего места.
-Ладно, надо идти – медленно протягиваю я, а мой друг лишь утвердительно кивает – удачи с лекцией у Фауст – я оглядываюсь по сторонам и затем медленно плетусь в сторону кампуса.

Пока я иду по коридору, меня почти сбивает с ног толпа каких-то истерически визжащих девочек, и проносится в ту же сторону, куда и я направлялся – в актовый зал. Я захожу в душное помещение, где собрался весь бомонд и сброд режиссерского факультета, и на секунду останавливаюсь, оглядывая зал. Свободных мест практически не было, лишь в самом первом ряду, и неподалёку от меня. Стоять в этой духоте хотелось меньше всего, но и в первые ряды садиться не хотелось. Я слышу, как кто-то чихнул, как раз рядом с тем местом, что я заприметил в самом начале, и понимаю, что это знак. Я ни разу не суеверный человек, но это реально было так знаково, что я не долго размышляя направляюсь в ту сторону. Какая-то девчонка встала со своего места, и закрыла лицо руками, пока я подходил. Это такая инсталляция, или может я настолько хреново выгляжу, что на меня смотреть страшно? Но я не придаю этому значения, и лишь пробираюсь к своему месту, когда профессор рядом произносит

- Будьте здоровы, леди Трэверс – и в этот момент девушка убирает руки от лица и я узнаю её. Морриган Трэверс. Я широко усмехаюсь и наконец останавливаюсь рядом с тем местом, что находилось ровно за спиной Морриган.

-Леди Трэ-э-э-верс – довольно протягиваю я, и ухмылка не сползает с моего лица – Давно не виделись – добавляю я, близко наклонившись к студентке, и произнося эту фразу почти шепотом, ведь собрание уже начиналось, а Саймонс уже взобрался на трибуну и был готов вещать свою душещипательную речь. Я сажусь на стул, и снова склоняюсь, опираясь руками о спинку стула Морриган.

Сообщение отредактировал Уолден Макнейр мл - 19.7.2017, 16:04

[Морриган Трэверс]

Гаддемн. Это все выглядит так неловко: он опускает свою голову, дыша дымом своей дури на меня и изображая какую-то попытку подколоть. Очень. Мило. Мое преимущество в том, что девушки краснеют только до шестнадцати лет, когда парни краснеют всегда. Ради этого можно и потерпеть адскую боль внизу живота каждый месяц. Давай же, Морриган, не теряйся. Я расправила плечи, склонила голову набок и изобразила подобие улыбки. Но эта улыбка означала ”скажешь еще одно слово – и я тебя убью”.

– Да-да, я. Можешь называть меня ”Ваше Благородие” – говорю я это почти самоуверенно, но все же, нервы сдают и я слегка надкусываю губу. – Хм, если свадьба Сары и Йозефа для тебя давно, то даже не знаю. – я приподнимаю бровь. А потом осознаю, что это выглядит слишком жеманно. Зачем я сказала про свадьбу Сары и Йозефа? Это может звучать как-то двусмысленно, как намёк. Хотя? Какая разница. Уолден, кажется, парень. А парни, кажется, все равно намеков не понимают. – А ты даже вырос – покачала головой. – Помнишь, в средней школе я была выше и дразнила тебя гоблином? – так же шёпотом произношу, только, в отличие от Макнейра, что растягивал фразы, говорила быстро, причём даже не глядя ему в глаза, а рассеивая взгляд на табличке ”выход”.

Отворачиваюсь. Вернее, оборачиваюсь, и замечаю две пары глаз, что уставились прямо на меня. Катерина и её подружка, как мило. Я очень рада, что дала вам повод для сплетен. На самом деле – не очень. Нас итак ”поженили” родители в своем воображаемом мирке, не хватало, что поженят школьные сплетники. Валить отсюда надо. Подышать воздухом и успокоить нервы, выкурив сигаретку. Ой, апчхи! На этот раз я уже чихнула не по-настоящему, конечно, я не актриса, но тут и не надо быть Мерлин Монро, чтобы изобразить чих.
– Мистер Саймонс, можно мне выйти? Я себя неважно чувствую. – мой голос звучал как-то жалобно и жертвенно. Но и этой интонации я научилась, когда что-то просила у преподавателей на пятом курсе. А вы говорите, что Хогвартс этот отстой и выходят оттуда с пустыми головами! Профессор Саймонс чуть было не кивнул, а я чуть было не пошла уже курить за школой. То есть, курить за кампусом, но из вспотевших рук предательски высказывает пачка сигарет Camel, еще не открытая и не распечатанная из пленки, а значит – гладкая. Я ругаюсь всеми известными матами про себя. Саймонс видит её.

– Миледи, что у вас упало? Сейчас же поднимите. – скомандовал Саймонс жёстко, я не могла не ослушаться, он ведь был моим деканом. Но..черт, поднять пачку я тоже не могла. Те, кто знают меня давно, знают и то, что из двух зол я всегда выбираю большее. Такой уж у меня жизненный принцип. Несмотря на то, что на меня сейчас все смотрят, я наклоняюсь и поднимаю эту проклятую пачку так, будто делаю одолжение. Саймонс спустился ко мне. Кажется, если твоя из фамилия из ”клуба 28”(я так называла список чистокровных родов по аналогу с маггловским клубом 27), а тем более тех двенадцати аристократических родов, половина из которых уже перевелась, а другая – была на пути к этому, то преподы тут становились твоими персональными бебиситтерами. Вот и Саймонс – вместо того, чтобы делать свою работу, нянчится со взрослой почти двухметровой бабой.

– Такие у методы лечения от простуды, леди Трэверс? – он вытащил пачку сигарет из моей руки, будто счастливый билетик, и упаковал зип-лок пакетик, что предварительно достал из кармана. Камон, это что, что-то вроде улики? Я преступница? Надеюсь, что нет. – Это я конфискую. Наказывать вас пока не буду, но курение в учебном заведении запрещено. Имейте в виду.
– Да, окей, можете даже отправить это по почте моим родителям. – эта фраза кровоточила сарказмом и пассивной агрессией. Но Саймонсу было плевать, и слава Ленину. Он вернулся на сцену. – Сядьте на свое место.
И я села. Тео странно на меня посмотрел. Я не хотела сейчас смотреть ни на кого, а просто забиться, замолкнуть и слушать Саймонса.
– Узнаю ста… – начал Тео. Я вытянула руку, как бы защищаясь.
– Не. Говори. Ни. Слова.

Я посмотрела на Кэт, мне было страшно и одновременно интересно посмотреть, как отреагирует эта стерва: она нервно усмехнулась и прошептала что-то своей подруге. Я услышала: супер-слух, преимущества быть оборотнем, помните, да?
– Трэверс просто королева драмы, которая пытается привлечь внимание к своей жалкой персоне. Дерьмо.
Я ухмыльнулась. Конечно, слова не совсем приятные, но приятно, что я все же не потеряла этого титула. Я снова Королева Драмы – железный трон мой по праву.
– Кэйти, киса. – шёпотом позвала я. Она сделала кислую мину, обернувшись.
– Чего тебе, тупица? – выдавила из себя фразу, будто сделала мне одолжение.
– Бытие определяет сознание. Это сказал не Сартр, а Карл Маркс. Ну и кто теперь тупица? – сказала я уже чуть громче, чтобы Каркарова услышала каждое слово.
Ее мина стала еще более кислой. Жаль, что этого панчлайна никто почти не слышал. Да и они не поняли, к чему это. Но, черт возьми, я ее так знатно подстебала, что меня просто сейчас переполняли эмоции. Вечером я вернусь к себе в комнату, ударюсь лицом об подушку и подумаю, что вела себя как полная идиотка, а ещё мне будет стыдно. Знаю, проходили. Кое-какие вещи остаются прежними.
Я довольно откидываюсь в кресле, ожидая, что же сейчас скажет Саймонс. У нее в руках красуется огромный золотой конверт. И, глядя на то, как дрожат его руки, можно сделать вывод, что он хочет его открыть. Как можно скорее.

– Все мы знаем, что в этот год особенный – нашей академии исполняется семьдесят пять лет. Празднования будут грандиозные. И наш факультет режиссуры и сценаристского дела не должен упасть в грязь лицом, подготавливая грандиозный юбилейный спектакль. И, честь руководить процессом выпадает…
Интрига, да? Я даже не надеялась услышать свое имя, хотя, на самом деле, очень бы хотелось, чего греха таить. Зато я ожидала, что сейчас назовут какую-нибудь Катерину Каркарову – какую-нибудь Катерина Каркарова тоже ожидала этого, ее колени дрожали, а лицо растянула идиотская улыбочка. Crappie crap. Если это и вправду она, то я проклинаю этот день. Он, наконец, вскрывает конверт.

– Честь руководить процессом выпадает лучшему ученику академии, Уолдену Макнейру младшему! Поаплодируем. Лорд Уолден, подойдите сюда пожалуйста.

Теперь уже он "лорд Уолден". Чертово высокое происхождение: оно нас ставило в один легион, можно сказать, что РОДНИЛО. (ха-ха, шутка. Бадум тсс!). Но вообще, столько студентов, почему именно тот, которого я ненавижу больше всего. Блин, ну это несерьёзно? Разумеется, серьёзно, ведь все хлопали. Кроме меня, была занята закатыванием глаз и тяжелым, разочарованным вздохом. Я же не стадо какое-то, чтобы поддаваться командам вожака, пфф. У меня есть собственное мнение. Да черт, почему я сегодня не надела платье?

[Уолден Макнейр м...]

Неужели я настолько тебе противен? Склоняешь голову, улыбаешься так, будто готова убить меня в эту самую секунду, пытаешься язвить и показать всем своим видом, как сильно ты меня ненавидишь. К чему это всё? Твой ядовитый взгляд пытается, типа, пронзить меня сейчас? Получается как то нелепо, и шуточки про гоблина уже давно в прошлом – сейчас я выше тебя во всех смыслах этого слова. Выше ростом, выше по статусу, выше твоего мнения обо мне, и только морально ниже. Давай же, посмотри на меня, но нет. Ты отворачиваешься и делаешь вид, что отвлечена, ну что ж, разве я вправе тебе мешать? Я кладу ложусь подбородком на руки, всё ещё оставаясь у твоего плеча. Рад ли я встрече с Морриган? Нет. Недоволен ли я этой встречей? Нет. Мне просто насрать на всё в этот момент, потому что меня накрыло, и отпускать не будет ещё очень долгое время. Я закрываю глаза, и в этот момент ты слишком сильно привлекаешь к себе внимание своими действиями. Мне пришлось убрать руки со спинки твоего стула, и, откинувшись назад, сложить руки на груди.

Говорят, этот жест означает, что человек в данный момент не настроен на общение. И, Мерлин их возьми, эти долбаные психологи чертовски правы. Мне не хотелось в данный момент разговаривать, и именно поэтому я не ответил ни на одну твою фразу. Но ты же не можешь избегать меня вечно, верно? Пачка сигарет неловко выскальзывает из рук Морриган, и падает на пол, и это не может не вызвать у меня очередной усмешки.
– Миледи, что у вас упало? Сейчас же поднимите – громко говорит Саймонс, привлекая к тебе ещё больше внимания гребаной аудитории, и в ко то веки внимание привлечено не к нашей звезде факультета – Кати Каркаровой. И, не смотря на неловкую ситуацию, и совершенно дебильные действия Саймонса, тебе удаётся держать марку и не ударить в грязь лицом.
– Да, окей, можете даже отправить это по почте моим родителям – и тут же в зале послышались удивленные выдохи, и несколько человек произнесли что-то типа «Ууууу», ведь мало кто осмеливается дерзить декану, ещё и в такой манере. Окей, ребята, спектакль окончен, а я остаюсь как самый главный зритель, замечая, как ты обрываешь своего дружка, сидящего слева, в самом начале его фразы.

Но мне очень скоро наскучивает всё это непоняное шоу, я вижу как ты наклоняешься и зовёшь нашу звезду факультета, прибавив что-то типа «киса, и точно так же, как и мне, начинаешь что-то ядовито шептать. У меня возникает некое чувство де жавю, ведь ты не первая, кто на моих глазах пытается бросить вызов этой стерве. И снова – окей, я провожу рукой по волосам, когда сидящий рядом первокурсник почему-то решает, что достоин заговорить со мной.
- Походу на этот факультете все немного того? – спрашивает он, будто мы с ним старые друзья, и кивает головой в сторону Мэдди. Я смотрю на него с непониманием, хотя я прекрасно осознаю, что он стал таким же невольным зрителем, как и я, в твоём маленьком спектакле. Ничего не ответив, я просто отмахиваюсь, и слушаю, а точнее, пытаюсь услышать, что говорит Саймонс. Семидесятипятилетие В.А.Д.И., конечно, как же такое событие может остаться без должного внимания? И следующие несколько месяцев будут крутиться именно вокруг этого важного события…дайте угадаю, будет постановка какой-нибудь пьесы? И, словно в подтверждение моим словам:
- И наш факультет режиссуры и сценаристского дела не должен упасть в грязь лицом, подготавливая грандиозный юбилейный спектакль. И, честь руководить процессом выпадает… - эй, народ, где же барабанная дробь? Сейчас ей самое место здесь, хотя мы все прекрасно знаем, кому достанется вакантная должность. Зря ты грызешь свои ухоженные ногти, Каркарова, ты явно в пролёте. Я закрываю глаза, что бы насладиться этим моментом и…да. Моё имя произнесено, и самое время встать со своего места, и отправиться прямиком к трибуне, где стоит Саймонс. Мне не нравится такое количетво титулов, тут и лучший студент, и лорд Уолден, а для полноты картины не хватало лишь поклона. Я встаю, и направляюсь в самый центр актового зала, к проходу, по дороге натянуто улыбаясь тем, кто решил выразить своё «почтение» лучшему из режиссеров. Да, черт возьми, я гениален, и этого у меня не отнять. Проходя мимо рядов, направлясь к Саймонсу, я наклоняю голову, но при этом моя рука победоносно взмывается вверх. Слышится радостное улюлюканье, те же аплодисменты, и я чувствую себя не простым студентом, а каким-то супергероем из маггловских комиксов, наподобие Железного Человека.

Я поднимаюсь на трибуну, пожимаю руку декану, и наигранно улыбаюсь. Затем, Саймонс решает прервать шум толпы, и произносит

- Мистер Макнейр – (спасибо, что не лорд) – мы все понимаем, какая огромная ответственность сейчас ложится на Ваши плечи, и, поверьте, весь преподавательский состав будет Вам помогать в этом не легком деле. Но – ох уж это «но», за ним обязательно следует какое-то дерьмо, так или иначе, и я чувствую, что это дерьмо мне не понравится – нам нужен и взгляд со стороны. Вы вольны выбрать себе в помощники кого угодно – зал затаил дыхание, а Саймонс продолжил диктовать свои условия – это будет один человек, которого Вы выберете самостоятельно, и Вы можете не торопиться с этим выбором. Вам будет дана неделя на этот выбор, а затем, мы приступим к работе.
- Меня одного итак слишком много – усмехаясь, говорю я. Это была не шутка, хотя в толпе послышались смешки.
-Всё же, Уолден, Вам придётся выбрать кого-то в помощники – настойчиво говорит декан, а у меня в этот момент щёлкает переключатель в голове. Я оглядываю зал, и останавливаю взгляд на Катерине, и затем перевожу его на остальных студентов. Что ж, не думайте, что это будет простой выбор – я просто обязан устроить бой.

-А что, если нам устроить небольшой баттл? – я смотрю на Саймонса, и он растерянно кивает, совершенно не понимая, что я хочу сказать этими словами – Я хочу выбрать двоих, и провести с ними «собеседование». И я готов сделать выбор – усмехаюсь, и снова, снова не хватает барабанной дроби – этими кандидатами будут Катерина Каркарова и… - напряжение растёт, а мне становится ещё смешнее от происходящего фарса, ведь сейчас на меня с надеждой смотрит куча людей – и леди Трэверс – я делаю шаг назад, с довольной улыбкой. Я всегда так поступаю – создаю проблемы и драму вокруг себя, и у меня этого не отнимешь. Давай, Мэдди, я хочу увидеть твоё бледное лицо. У тебя не получится держать маску хладнокровия постоянно.

[Морриган Трэверс]

Посмотрите, а? Пошёл-пошёл, и гордый такой, ей богу. Ну какой же он все-таки урод. Мама красивая, сестры тоже – а он урод. И идиот, это безусловно. Каким образом он выбился в лучшие ученики, вот скажите? Стоп. Не отвечайте. Конечно же потому, что его папаша выдвинул свою кандидатуру в министры магии, а эта академия – просто кучка жополизов. Только представьте, если его отец победит: это будет жесть, реальная жесть. Виконт Уолден Макнейр младший, единственный сын министра, лучший студент, лауреат на премию “Крылья”(очень тупая пародия на Оскар в магическом мире), прямо не человек, а Дейнерис Таргариен – ну вы поняли прикол, да? Не хватает среди всех этих титулов, званий и достижений фразы “говна мешок”, что случайно затесалась между этих лживых и лицемерных слов. Ладно, я, наверное, зря так говорю. Из зависти говорю. Возможно, где-то в глубине души у меня есть какой-то потайной сейф, где покоится осознание, что Уолли действительно талантлив и имеет для этого даже генетическую предрасположенность. Его мамаша, допустим, играла в “Реальной Жизни Реальных Королев Драмы” – фильм древний, но легендарный, по нему до сих пор клепают мемасики. А про Викторию я вообще молчу, это супер-звезда. Возможно, это дерьмо у них просто в крови, чего не скажешь обо мне. Мой отец пишет кучу бездарного говна, некоторое из которого действительно становится популярным, а мой режиссёрский опыт – короткометражка, снятая на камеру магбола и сказка “Ослиная Шкура”, поставленная на выпускной. Ну и у кого преимущества? Да, надо признать: я завидую. Жестко. Всем хочется быть в центре внимания,быть лучшими учениками, и.т.д. Но в этом я признаюсь только себе, просто буду делать вид, что считаю их всех клоунами и лузерами, пока этот цирк не кончится. Вот сейчас начну.
– Это убожество. Что может быть хуже этих всех юбилеев? – сказала я Теодору. Он ничего не ответил, кажется, я звучу слишком фальшиво.
Я абсолютно не слушаю этого лицемерного алкаша Саймонса, разглядывая свои руки. Очень интересно, я вам скажу – гораздо интереснее, чем то, что происходит на сцене.
– Меня одного итак слишком много.
Бадум тсс! Шутка удалась, чувак, стенд-ап комики всего мира уже спешат сюда, чтобы пожать тебе руку и плохлопать по плечу. Катерина, конечно же, тоже засмеялась – какая же она мерзкая. Наверное, они дружат.

И я, наконец, поднимаю глаза – мне интересно, с каким выражением лица он это говорил.
И я, наконец, поднимаю глаза – по классике жанра, встречаюсь взглядом с Макнейром. Говорят, нужно выдержать его три секунды, черт знает зачем, но я считаю.
Раз. Два. Да ладно, вы издеваетесь? Я закатываю глаза(мне всегда говорят перестать это делать, ибо выглядит жутко) – просто больше не могу этого терпеть и опускаю голову. В это Тео мне что-то говорит. Я не расслышала: что ж, мальчик, хорошая работа – удалось переключить мой таргет исключительно на тебя. (на самом деле, не только мой, но какое дело)
– А? Чего? – переспрашиваю, надеясь, что там была какая-то остроумная шутка.
– Да пацан просто флексит, говорю.
– Аааа...ага. Точно.
Ну разумеется, он флексит. Всегда такой был – хочется мне сказать вслух, показать, что я Уолдена знаю, а вот вы не знаете, но это мимолетное желание я отгоняю. Мне больше по душе сказка, в которой я как бы знаю о его существовании, но оно меня не сильно беспокоит. То есть, конечно, чуток беспокоит, мы ведь люди не чужие – но не больше, чем чуток. Вы же поняли меня, да?

Кстати, о сказках. Как вам это нравится. Саймонс втирает, что Макнейру нужен ассистент, что сразу вызывает недоумение. Раз он такой лучший студент, то почему бы не сделает все сам, м? Кажется, это жирный такой намёк, что Уолли не справится. Но Уолли, кажется, парень. А парни, кажется, не понимают намеков. Он, как всегда, пытается заставить всех играть по своим правилам – в этом мы похожи, только я умею это не так хорошо. Если вы выписываете причины, по которым я всей душой ненавижу Уолдена, то и это можете включить в список. Так вот, он предлагает устроить что-то вроде “конкурса” на место его помощника. Можно мне дисквалификацию из этого “конкурса” прямо на старте? Нет? Черт, я слишком много прошу?
Макнейр называет мое имя. Я снова поднимаю голову, мое лицо выражает вечный вопрос – какого. черта. Даже если меня умолять будут, я не собираюсь ему помогать – а тем более в баттле за эту незавидную участвовать. любом случае, пусть побеждает Кэт. Я на первом курсе, мне нужно никакого хайпа. И никакой ответственности тоже.
– Хмм. – профессор Саймонс разглаживает свою петушиную причёску, что сделана по последней молодёжной моде. Старый хипстер. – Екатерина Игоревна, какие у вас есть идеи?
Кэт встает, встряхивая своим Вавилоном на голове, в который вплетены тонны разноцветных прядей. На ней была классная куртка в стиле милитари и рваные джинсы, определенно дорогие, никак иначе. Она хорошо выглядела. И я это ненавидела. Что ж, Кэт, я позволю тебе одержать надо мной победу сегодня. Рви.

– Конечно же, мы должны поставить что-то из Мирославы Ковальской. Это один из самых лучших драматургов современной магической Европы. И, возможно, всего мира. И моя любимая пьеса – трагедия “Марьяна”. Та, где волшебница, что была знахаркой-отшельницей, полюбила маггла, а тот ответил ей предательством, и ее объявили одержимой дьяволом, а потом закололи вилами магглы из деревни. Это сильно, и напоминает о нашей истории. О том, как сильно мы страдали и были притеснены.
– Это...очень хорошая идея. – отметил Саймонс. Катерина расплылась в самодовольной улыбке – победа у тебя в кармане, стерва. Черт, я впервые в жизни была рада тому, что меня размазывают по стенке. Садомазохизм? – Но как Британская публика отнесется к этому всему...славянскому.
– Отлично отнесется. Это будет необычно. – Саймонс улыбнулся и одобрительно покачал головой. Кажется, между ними какой-то вайб. Возможно, они сами его не замечали, но он был.
– Морриган, а у вас какие идеи?
– Вы спрашиваете..меня? – крайне неуверенно отвечаю я, даже не вставая.
– А тут есть другая Морриган? – клише-фраза преподавателей. На третьем месте после “а голову ты дома не забыл” и “расскажи нам всем, все посмеемся”.
– Ну мало ли. – я пожала плечами, уходя от вопроса. Саймонс это заметил.
– Поделитесь своими соображениями прямо сейчас или расскажете Уолдену индивидуально?
Вторая часть его фразы прямо триггернула меня. Нет, я сейчас придумаю какой-то бред, дабы они оставили меня в покое.
– А, конечно. Почему бы не поделиться. Думаю, нам надо поставить что-то, напрямую связанное с Академией. И можно сделать интерпретацию “Черного Лебедя”. Ну, современную.
Черт. Я выдала еще большую глупость, чем ожидала от себя. Кэт скептически вздохнула и ударила себя рукой по лицу. Кажется, я переборщила и меня завтра исключат.

[Уолден Макнейр м...]

Я вижу твоё лицо, и ты смотришь на меня с немым вопросом «какого хрена, Уолден», или может, «какого хрена, тварь»? Наверное, здесь должен быть именно второй вариант. Ты должна благодарить меня за то, что я выбрал тебя, пусть и в шутку, не серьезно, но я и не догадывался во что это выльется позже. Катерина предлагает свой вариант, и я начинаю думать. Самое время отбросить шутки в сторону, ведь поручение действительно важное, и, как человек, который считает себя гением, я должен настроиться на работу. И это должно произойти прямо сейчас. Я выслушиваю предложение Катерины и отрицательно качаю головой. Совсем не то.
Но, Саймонсу нравится идея идея Кэт и я ничего не могу с этим поделать. Окей, босс, если тебе нравится, я подумаю над этим. Всё зависит теперь от тебя, Мэдди. Что предложишь ты? Я передвигаюсь к краю сцены, сажусь, и опускаю голову вниз. Саймонс предлагает рассказать тебе рассказать свои мысли по поводу постановки мне тет-а-тет, и в этот момент, я усмехаюсь. Готов поклясться что тебя перекосило от одной только мысли встретиться со мной лицом к лицу, без всяких свидетелей. И, кажется, я угадал. Я слышу твой вариант, и он мне нравится намного больше, чем предложение Катерины, которое попахивает нездоровым ханжеством. Боже.

«Черный лебедь» близок мне, ведь главная героиня по ходу действия сходит с ума, ей мерещатся дикие вещи, как и мне самому зачастую. Разница лишь в том, что у главной героини галлюцинации вызваны психологическими аспектами, в моём же случае - это приходы: от таблеток, травки, алкоголя и далее по списку, который может длиться бесконечно. И вот вам моя правда – во всех своих прегрешениях я виню кого и что угодно, но не себя, потому что я всегда считал, что всё делаю правильно, хотя это далеко не так. Я поднимаю голову и осматриваю толпу, как только ты закончила свою речь. Ты в восторге?
-Идея прекрасная, мисс Треверс, но решение остаётся за Вами, мистер Макнейр. Вы готовы сделать выбор сейчас, или же будете думать? – Саймонс всё так же растерянно смотрит на меня, а я ловлю твой взгляд. Ты понимаешь, что я выбрал, но я не спешу с ответом, и не буду этого делать. Я попробую обдумать, ну а нервное ожидание Каркаровой будет приятным бонусом. А точнее её выражение лица, когда она поймёт, что в кои-то веки она продула в этот раз.
-Подумаю – сухо произношу я, и поднимаюсь на ноги - исходя из сюжета, нужно будет подбирать актеров, а значит, с выбором постановки придётся поторопиться.

Саймонс натягивает свою слащавую и до жути противную улыбку, а я удаляюсь со сцены, но не для того, что бы вернуться на своё место. Мне вдруг стало душно и противно находиться здесь, я быстрыми шагами направляюсь к выходу из актового зала. Я данным давно привык к постоянному вниманию со всех сторон, но эти тяжёлые взгляды сидящих вокруг студентов угнетали, и становились противны с каждой секундой всё больше. Внезапно подступивший гнев, откуда он? Что послужило причиной на этот раз? Не произошло ничего такого, что могло бы меня разозлить, но я злюсь. Вероятно всему причиной именно мои мысли о том, как я медленно схожу с ума, и готов поклясться, что предложенная Морриган не будет воплощена лучше, чем под моим видением.
- Лорд Уолден, лорд Уолден – слышу я за своей спиной теперь уже трепещущий голос профессора Саймонса, и останавливаясь разворачиваюсь – Собрание ещё не закончилось, будьте добры, вернитесь на своё место – он пытается сказать это с толикой покровительства в голосе, мол, я здесь главный, и я здесь решаю, кому уходить, а кому оставаться. Но не в этот раз, профессор. Все прекрасно знают, что Саймонс из себя ни черта не представляет, и как он попал на ту должность, на которой сейчас находится это чуть ли не загадка века. Я убираю руки в карманы, скривив губы в ухмылке.
-Я закончил, профессор Саймонс. Если вы не возражаете, я займусь работой, а остальную информацию мне поведает – я на секунду останавливаюсь, выбирая кандидатуру – Стив Петерсон – мой «друг» кивает головой, и я считаю, что вопрос решен. Несмотря на осуждающий взгляд декана, я всё же разворачиваюсь, и наконец выхожу из актового зала. Пара шагов в сторону, и я бью кулаком в стену. Неконтролируемый гнев – одна из моих отличительных черт, и я ничего не могу с этим поделать. Называйте меня психопатом, или как Вам будет угодно, но сейчас, я вновь направляюсь к тому месту, откуда пришёл изначально.

[Морриган Трэверс]

Если вы это читаете, то у меня для вас две новости. А определять, насколько хорошие или плохие они, я, с вашего позволения не буду. Первая – меня не исключат завтра. Вторая – меня в любом случае исключат, потому что мистер очень Саймонс не доволен, если судить по взгляду. Я назвала “Лебединое Озеро” чёрным лебедем, что я вообще тут делаю, камон? С такими грубыми ошибками надо только полы тереть. Ну, ладно. Возможно, Саймонс забудет, насколько я была ужасна, если Уолден сейчас опять что-то выкинет. Иии, я оказалась права – говорю же, я знаю этого человека слишком хорошо. Он выкидывает очередную истерику, мол, уходит по английски, невольно смеюсь, реагируя на это.
Камера. Мотор. Снято.
Белый богатый сопляк уверен, что все тут будут возиться с ним, бегать за ним, да ручки целовать. Пфф? Кажется, ему тут и дают повод для такой уверенности. Разбаловали мальчика. А может быть, он просто стесняется...меня? Такое вполне реально, если вспомнить его в четырнадцать. Я сильно изменилась с тех пор, но говорят, что люди не меняются.

– Что ж, слушайте. Всем оставаться на своих местах. – профессор повелительно взмахнул руками. Кажется, никто и не думал валить. – Я должен рассказать вам про конкурс короткометражных фильмов. Подробнее вы можете прочитать в моем блоге в Salazaar. Победитель выиграет поездку ну двоих в Голливуд, Лос-Анджелес. Мировую кузницу мирового кинематографа. – произнес Саймонс с особой гордостью. Он был знаменитый американский режиссёр, написавший в свои неполные тридцать кучу книг, по которым мы сейчас занимаемся. Ладно, на самом деле, я не знала, сколько ему точно лет, но называла старым хипстером, ведь он не такой молодой, каким хочет казаться.Кажется, у них с Макнейром был непрекращающийся биф и что-то вроде..конкуренции? Уолден точно не любил его, а Саймонс, кажется, был рад, что тот покинул помещение. – И...мою малую Родину! – вырвалось у педагога. Он любил говорить про себя, даже если конкурс для нас. – Так что я жду ваших работ до конца следующей недели. Не откладывайте. А теперь..все, кроме первого курса свободные.
Люди стали копошиться, собирая свои вещи и медленно(мне так казалось на тот момент) покидали зал. – сегодня урок пропал, так что завтра я вас отпрашиваю у миссис Лоуренс, так что подготовьтесь. Кто сделал домашнее задание на сегодня – молодцы. – он говорил, непрерывно жестикулируя. Он специально так делает или неконтролируемо? – Вашим заданием на завтра будет сделать опорный конспект трех следующих параграфов в моей книге – снова с гордостью произносит он. Вы посмотрите, не в “вашем учебнике”, а в “моей книге”. Когда-нибудь я тоже такой стану. – Все, свободны.
Я больше всего боялась, что он попросит меня остаться и поговорить с ним, но этого, к великому счастью, не случилось. Мы сидели тут от силы минут двадцать, а устала я так, будто было шесть пар.
– Пойду покурю наконец. – сказала я Теодору, шарясь в карманах толстовки.
– Нет, Саймонс же забрал у тебя сигареты. – строго и серьезно произнес он.
– О черт, точно.
– И правильно сделал. Нечего тебе курить, Иден сказала, что у тебя слабые лёгкие, помнишь?
– Да ты чтоо! – иронично восклицаю. Иден наверняка сделала такой диагноз только затем, чтобы я бросила эту пагубную привычку. Мне же тогда было всего шестнадцать. – Ладно, я в Tesco*. Тут недалеко. Что-нибудь взять тебе?
– Нет, спасибо, я поем в кафетерии. – сухо отвечает, будто обижен на меня за что-то. Принцессе грустно, ну!
– Фуу, там же опять бобы. Ладно, я пошла.
Времени было много, так что за покупками точно успею. Хорошо, что урок сегодня “выпал” – отдохну перед работой, может, даже сделаю домашку или начну думать над короткометражкой, я же не дура, чтобы отказываться от поездки в Лос-Анджелес.

*Tesco – самая популярная сеть супермаркетов в Великобритании.

[TO BE CONTINUED]