Помощь - Поиск - Пользователи - Календарь
Полная версия этой страницы: Трактир «Кабанья голова»
Хогвартс и Магическая Британия > Хогвартс > Хогсмид
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
Франц Фесслер
Пристальное внимание к его персоне раздражает. Руку вырвать хочется, но Франц привык держать хорошую мину при плохой игре, приноровился почище, чем бутылки с огневиски носить. И даже если там совершил ошибку, то ничего, ничего не мешает не оплошать хотя бы с тем, чему всегда пытался научить отец. Сглатывает непривычно, за лицом ее следит, более всего просто желая под землю провалиться. Но держится, держится, ни один мускул даже малейше не дрожит на лице, только в глазах плещется паника. Об этом никто не должен знать. Францу стыдно за свою слабость и саморазрушение. Францу стыдно, но он не сдается, холодно выдерживая мгновение. Даже кончики пальцев замерзают.
Она уходит в уборную, и лед трескается неровными трещинами по всей длине.
В закрытую дверь смотрит, будто пытаясь ответ найти, написанный под выцветшей от времени «W», но там по-прежнему лишь парочка неловко перекрашенных ругательств под облупившимся лаком и наполовину вырванная дверная ручка. Ничего пророчески нового, ничего интересного. Франц все еще чувствует себя яростным апостолом и демоном печали, пока медленно, словно тумане, на мысочках поворачивается на 180⁰ и срывается бегом за стойку.
Кажется, Франц потерял бутылку божоле.
Хотя. Он надежду потерял, а вы о вине.
На колени устало падает, прикрывая голову руками, взад-вперед раскачивается, отсчитывая барахления неисправного сердца. Громоздкий Франц, Франц неуместный. И не спрячешься же за пустой деревяшкой, и секреты не спрячешь, но скрип двери уборной все равно как из-за помутневшего стекла, а вопросы этой девушки – как пустые слова, соединяющие очередные минуты бессмысленного существования.
Лучше бы она ушла. Лучше бы поимела совесть и сделала вид, что ничего, ничего необычного в куче шрамов нет. И в нем – тем более.
Вино смешивается с отблесками огня из камина и пылью мерно, как по сценарию. Франц сосредотачивается на темно-красной жидкости, оттягивая момент, когда вежливость дернет за конечности, заставляя ответить. Подогревает его долго, старательно, чего раньше никогда не делал: вдруг у нее пальцы заболят от раскаленного стекла, и снова она выкинет что-то невообразимое. Нет, спасибо. Дважды на одни и те же грабли – для наивных идиотов. Даже если грабли все такие распрекрасные и рыжие и с холодными нотками в железном голосе. Особенно поэтому.
- Я Фердинанд, - специально коверкаешь слова, ближе к родному немецкому произнося, акцент искусственно усиливая. Сам не понимает, зачем именем отца назвался. Чтобы отгородить свою личность от дурного? Двигает к ней бокал долго, он оставляет светлый след на грязной, запыленной столешнице. Тут же отворачивает, глаза пряча, и руки за спину убирая – вроде как, и не с ним эта неловкая заминка минут 15 назад произошла. Насвистывает тихо «Ja, wir sind die lustigen Holzhackerbuam» куда-то в потолок, пальцами по столешнице выстукивая совершенно другой ритм, какой-то военный марш. Идеальное сочетание.
Может показаться, что это очень и очень бредово.
Ну вообще-то так оно и есть.
- А вас как зовут?
Паузы между словами затягивает, говорит так, будто из разговорника эту фразу выцепил. Горчит на языке от ее слишком близкого присутствия (сколько в этой стойке ширины? сантиметров 40?), но Франц, как стойкий оловянный солдатик, даже не дергается, не поддается едкому желанию вытолкнуть ее ко всем фуриям за дверь, и пусть там мерзнет, пока он сам методично надерется до состояния невменяемого Мерлина. Но он набирает в грудь побольше воздуха, а во взгляд добавляет больше оленячей испуганной искренности и настоящей заинтересованности, учтивости. Примерный няшка. Картина маслом.
- Кем вы работаете? Что вас сюда привело?
Такое нужное «извините» сглатывает. Пусть думает, что Франц и слова-то такого не знает. Пусть вообще сваливает. Франц так не любит агрессии в отношении себя, а девушка уж слишком походит на аудитора и инквизитора в одном лице, чтобы он вдруг решил вылить грустную историю своей жизни ей на голову. Перебьется, а уж с ее склочным характером – тем более. Ну же, пей свое вино и уходи, не надо лезть в душу Францу, тем более – пытаться туда плюнуть. Отворачивается многозначительно, но через некоторое время вновь смотрит на нее, нацепив на мордашку поддельную-поддельную улыбочку.
- Мадам угодно что-нибудь еще?
Меню искать лень, да и он надеется, что она его наизусть помнит. Медленно, мелкими шажками, будто под дулом тысячи ружей, продвигается влево, подальше от этой рыжей, поближе к недавно вымытым тарелкам. Обтирает их грязной тряпкой, хоть это совсем и не требуется, то и дело заинтересованные взгляды кидая на нее. Может, одна из тех, кто в слезах закидывается виски и выкладывает, как все надоели, бедному попавшемуся под руку бармену?
Очень хочется верить, что да.
Очень не хочется думать, что она расковыряет ему душу своими внимательными взглядами.
София д'Этамп
Сразу было видно, что этот юноша разговаривать совсем не желает, и что вообще диалог с другими людьми ему в этой жизни не только не нужен, но и неприятен. Весь его вид кричал Софи «уходи отсюда!», зажатые плечи, напряженная спина, какие-то резкие и неловкие движения… Любой другой человек почувствовал бы себя рядом с ним некомфортно, кинул бы на стойку пару монет и убрался бы от него подальше, на свет, к нормальным людям. Любой другой нормальный человек, но не София. На её вкус, любое противодействие и неприятие её как личности, заставляло подсаживаться поближе к такому человеку, подпирать подбородок ладошками, удивленно таращить зеленые глазищи и зачарованно смотреть и думать, а что же это за чудо такое дивное, что хмурится и что не видит в окружающем мире ничего стоящего внимания, ничего хорошего. Ей показался забавным непривычный для слуха немецкий акцент, странное имя…
- Фердинанд?! – она словно попробовала его на вкус, произнеся вслух, и это имя ей не понравилось. Слишком тяжелое, слишком громоздкое для такого… невесомого создания. Пока он суетился за стойкой, производя какие-то сложные манипуляции с вином, Софья беззастенчиво продолжала его рассматривать, отмечая и худобу, и загнанный вид, то и дело отыскивая взглядом его руки. Если бы это не было совсем неприлично, она бы, не мешкая, прижала его к этой чумазой стенке и заставила показать их ещё раз. Больно было интересно рассматривать нагромождение рубцов, пишущих его историю. И ведь при желании можно было легко свести все эти следы, обратившись к колдомедику, но отчего-то Фердинанд этого не желал, как будто делал на себе зарубки, словно Робинзон Крузо, отсчитывая свои дни на безлюдном острове. Бармен же, видимо, отсчитывал дни, проведенные среди людей, и, окажись он на острове, то был бы несомненно счастливее, чем здесь.

- Виенн, - односложно представилась София. В таких случаях она предпочитала пользоваться своим вторым именем, не то чтобы осторожничая, а просто не желая сразу раскрывать все карты. Нет, она не думала, что он может оказаться опасен. Самым опасным человеком Фердинанд был для себя самого. Для определения этого факта не требовалось иметь особое чутьё или знать его много лет. Его вырванность из этого мира видна была невооруженным глазом, а сама Софи чувствовала её, словно неприятный холодок, заставляющий её то и дело неуютно поёживаться.
- Какая разница? – она проигнорировала два его следующих вопроса, раздумывая о том, а стоит ли продолжать навязывать ему своё общество. Потихоньку потягивая тёплое вино, София не чувствовала ни неловкости от слишком часто повисающих в воздухе молчаливых пауз, ни чувства вины за то, что она мучает этого человека своим пристальным вниманием, хотя самое лучшее было бы сказать спасибо за помощь и вино и уйти.
- Не думаю, что тебе хоть сколько-нибудь это интересно, - она улыбнулась, не насмешливо, ясно, продолжая его рассматривать и раздумывать о том, как же он сюда попал.
- Мадам угодно попросить тебя об одолжении, - она оглянулась, выискивая взглядом Аберфорта, - Эй! Аберфорт! Я всё равно ваш последний клиент на сегодня. Мне нужно украсть твоего бармена ненадолго! Ты не против? – бурчание из какой-то каморки слева подтвердило догадку Софи, что Аберфорту будет всё равно не только если она украдет его бармена, но даже если она и съест его прямо у него на глазах.

- Ну, вот! – голос её звучит жизнерадостно, совсем неуместно здесь, но д'Этамп всегда плевать, где она уместна, а где нет, она всегда делает то, то чувствует и идёт туда, куда считает нужным, по пути захватывая тех, кто не успел покрепче уцепиться за что-то вроде грязной барной стойки. Кто не спрятался – Софи не виновата. А Фердинанду не спрятаться и вовсе. Вот она за секунду перемахивает через стойку и оказывается к нему очень близко.
- Привет-привет! Никогда не оказывалась на этой стороне… И вот это вино я пила? – она подбросила в руках бутылку Божоле, весело морщась, - Видимо, в теплом виде я могу выпить всё, что угодно. Собирайся? На улице снег, - она сказала это так, как будто они ждали этого снега не один год, и сейчас, наконец, самое время выйти наружу, чтобы сказать ему «привет» также беззаботно, как София только что опять здоровалась с Фердинандом.

- Ты в состоянии подарить мне три круга вокруг Кабаньей Головы на свежем воздухе. Пойдём, или я вытащу тебя за руки, - в голосе не было угрозы, просто твердое обещание того, что она сделает, как скажет, - Проветримся, а потом ты вернёшься обратно.
Алистер Флетчер
Сегодня Алистеру вдруг отчего-то захотелось посетить одно заведение в Хогсмиде, где он не был довольно-таки давно, но куда раньше частенько заглядывал. Трактир «Кабанья голова», местечко, где всякий народец собирается. Но в то же время там можно было выведать кое-какие последние новости, если внимательно прислушиваться к разговорам. Флетчеру давно уже нужно было получить кое-какую информацию о том, что происходит в мире, да и повидаться с Аберфортом не мешало бы. Этого волшебника вообще понять было трудно, как-никак, брат Дамблдора, хранящий множество секретов. Решив, что ему действительно необходимо посетить это заведение, мужчина трансгрессировал в Хогсмид, а точнее на одну из его улочек, откуда уже отправился напрямую в трактир.
И вот, показался трактирчик. «Кабанья голова», как всегда, была наполнена различными людьми, хоть их и не было слишком уж много. Это место всегда относительно пустовало, в том плане, что мало кто сюда заходил отдохнуть. Алистеру же здесь не то, чтобы нравилось, но и отвращения или чего-то негативного к этому месту он вовсе не испытывал. Подойдя к барной стойке, он перекинулся парой слов с барменом, крикнул приветствие Аберфорту, который, как обычно, ковырялся где-то в подсобке, и заказал себе выпить немного. Бармен тут же исполнил его желание, я стопка огневиски через полминуты уже грела нутро Флетчера. Самое то после дороги, особенно после трансгрессии, как считал маг. Относительно расслабившись и почувствовав себя вполне уютно, мужчина огляделся.
Кто-то из посетителей скрывал своё лицо под капюшоном, кто-то не скрывался, но тех Алистер не знал, а узнать, знаком ли ему кто-то из скрывающихся, не было возможности. Потому Флетчер понял, что придётся коротать вечер в компании бармена, слушая от него последние новости. А что, неплохое время провождение. Хоть узнает, что в мире творится, более точно. Потерев ладони друг о друга, старина Алистер заказал ещё рюмочку огневиски и пустился в «дальнее плавание», а точнее в долгую беседу с барменом, спрашивая у него то одно, то другое. Кое-что паренёк действительно знал, и новая информация радовала волшебника. А кое-чего даже бармен не знал, и вот это уже огорчало. Пока Флетчер трепался с барменом, дверь распахнулась, и в трактир вошёл кто-то ещё. Алистер невольно оглянулся, так как привык уже быть всегда настороже, и глянул, кого это принесло сюда на ночь глядя.
Джек Донован
В Хогвартсе начались каникулы, по которым Джек за столько лет успел даже соскучиться. Нельзя сказать, что он сильно тосковал по выходным, приуроченным к Пасхе, ведь в это время как раз начиналась основная подготовка к экзаменам, до которых оставалось всего лишь несколько месяцев, но самого ощущения, когда ты просыпаешь утром и в твоей голове появляется мысль: "вот они, каникулы!" - ему не хватало. Очень не хватало.
Проведя весь день за выведением последних оценок и заполнением журналов и прочих документов, Донован со спокойной душой отправился в Хогсмид - в этом году никто не сдавал Историю квиддича в качестве факультатива, поэтому впереди у Джека была целая неделя, даже с лишком, практически полностью свободная от работы.

- Доброго вечера, - пробурчал он, пройдя очередную проверку и наконец выбравшись с территории школы.

На дороге, ведущей в деревню, не было видно ни души, поэтому Джек, не став озираться по сторонам, запел себе под нос какую-то приевшуюся вот уже не впервые песню о каких-то розах и гномах в саду Августины. Через некоторое время волшебник оказался на главной улице Хогсмида и вдруг осознал, что так и не придумал, а куда, собственно, он собирается. Усмехнувшись самому себе, Джек направился в сторону местного трактира, решив, что стаканчик огневиски перед сном не повредит. По пути к заведению Донован встретил одного из преподавателей школы, а тот, по всей видимости, сочтя своим долгом разузнать, куда же направилась милая Тереза, начал расспросы. Пока Джек пытался отвертеться от коллеги, рассказать ему все равно было нечего, у входа в "Кабанью голову" промелькнула подозрительно знакомая шляпа и парень, попросив у профессора прощения за прерванную "беседу", проследовал за ней, а вернее, за ее владельцем.

- Кого я вижу! - воскликнул, довольно улыбаясь, Джек, усевшись на стул рядом с мужчиной в той самой шляпе, - Вы ли это, дорогой крестный?

Джек крепко пожал ему руку в знак приветствия и заказал выпивку. Он был рад встретить дядю спустя долгое время, что тот по известным, хотя и не для всех понятным, причинам вынужден был исчезнуть с радаров, детекторов и проявителей нынешней правящей верхушки, но и тот факт, что Алистер вдруг решил показать себя миру, вот так просто появившись в забегаловке вроде "Головы", где в любой момент могли появиться люди в масках, настораживал и заставлял Донована думать, не случилось ли что дома.
Алистер Флетчер
Алистер услышал знакомый голос, когда обернулся. Ох, и не ожидал он увидеть здесь того, кто предстал перед ним. Серьёзно, Джек Донован, крестник? Что-то в последнее время слишком часто ему везёт на встречу с Донованами. Сначала к Тессе сам заявился, потом к Доновану старшему. А теперь встретил здесь Джека. Что же, возможно, это и к лучшему. Флетчер сможет рассказать чуть раньше крестнику о том, что теперь тоже будет работать в Хогвартсе, преподавать Историю Хогвартса, которая так интересовала его ещё в детстве. Ухмыльнувшись в ответ на слова парня, мужчина подумал о том, как всё-таки за последнее время тот изменился, за то время, что они не виделись. В общем, маг, глядя на сидевшего рядом крестника, решил рассказать тому всё сейчас.
- Джек? Не ожидал тебя здесь увидеть! Ты и в таком месте! Ну, я это, я, а что, не видно? – ухмыльнулся волшебник, пожимая тому руку. - Слышал, ты в Хогвартс перебрался, профессором теперь стал. Квиддич преподаёшь, так ведь? Не удивительно, ты же всегда любит на метле воздух рассекать, с самого детства. Наверно, с первой твоей игрушечной метлы. Что ты тут забыл, милок? Неужели заскочил, как твой добрый дядюшка Алистер, согреть грудь рюмочкой огневиски? – Флетчер даже рассмеялся. – Не верится, что ты и в этом пошёл в меня. Ну да ладно. У меня тут для тебя кое-какие новости имеются. Думаю, их стоит донести до тебя прямо сейчас, - и, осушив вторую по счёту рюмку, маг принялся рассказывать крестнику то, что собирался.
- В общем, с первого сентября вы с тобой будем видеться намного чаще, - хмыкнул он. – Отныне я – преподаватель школы чародейства и волшебства Хогвартс. И мой предмет – История Хогвартса. И да, не беспокойся, всё в порядке с Донованами, - улыбнулся Флетчер. – Решение пришло неожиданно и спонтанно. Преподавать значит не скрываться больше, жить нормально и в то же время помогать студентам, опекать их, оберегать от нового строя в своей манере. Ведь ты же понимаешь, что от студентов хотят новые власти, - негромко обращаясь к крестнику, заявил Алистер. – Да, они хотят воспитать студентов со своим мировоззрением. И нельзя подобного допустить. В общем, в школе я смогу быть свободнее в действиях, нежели где бы то ни было.
Мужчина внимательно смотрел на Джека и гадал, что же он думал на самом деле обо всём происходящем. Задумавшись об этом, Алистер стал постукивать пальцами по поверхности барной стойки. Он поинтересовался у крестника, хоть и не открыто, что тот думает по поводу сложившейся в ситуации в школе. И косвенно попросил рассказать ему о том, что сейчас происходит в школе, к чему Алистеру нужно быть готовым. Чуть склонив голову на бок, мужчина ждал, пока получит ответ. И, кроме того, его действительно интересовала сложившаяся ситуация в Хогвартсе, он хотел знать, к чему быть готовым.
Джек Донован
- В таком месте - передразнил крестного Джек, - Уже и выпить свободно нельзя. Вот, везде матушкины глаза!

Он деланно закатил глаза и выпил содержимое рюмки, совсем не поморщившись. Он вдруг подумал, что так скоро можно и спиться, но внутренне отмахнулся от подобных мыслей и заказал себе еще стаканчик.

- Намного чаще, чем не видеться вообще? - съязвил Джек.

Ему казалось, что в семье Донован главное место человека, которому не все равно, занимал именно он. Подвинуть его с пьедестала могла, наверное, только мама. Ему постоянно приходилось беспокоиться о сестре, о родителях, об Алистере... Разве что, брат доставлял намного меньше хлопот по сравнению с остальными, и за это Джек был ему безгранично благодарен.

- Извини. Мы беспокоились и все такое.

Он снова махнул виски, отказавшись от закуски. Он посмотрел на крестного. Нет, все-таки он был рад видеть его живым и, кажется, здоровым, но можно же было хоть как-то сообщить новости о себе!

- Преподаватель, говоришь? - Джек улыбнулся одними кончиками губ, - Неплохо, вполне неплохо. Как же им удалось уговорить Бинса уйти наконец в заслуженный отпуск? Смотри, как бы он не отомстил за то, что ты его того, с места сдвинул, - он ухмыльнулся, - Рад, что тебя назначили в Хогвартс.

Да, он действительно радовался за Алистера несмотря на то, что внешне выказывал сплошное недовольство и хмурый вид. Джек пропустил мимо ушей скрытый вопрос крестного об обстановке в школе - рассказывать об этом ему сейчас совсем не хотелось, да и было ли о чем говорить? Ситуация здесь, ситуация там, все одно.

- Про Тессу ты, наверняка, уже знаешь, - он перевел тему, - Как-то она слишком быстро смоталась из школы на каникулы. Неожиданно, - он усмехнулся, вспомнив сияющее от счастья и нетерпения лицо сестренки, - Как бы не окольцевали ее там без меня! - добавил он с улыбкой, совсем не против того, чтобы жизнь уже не малышки Тессы наконец устроилась должным образом.
Алистер Флетчер
- Если будешь так пить, в два счёта сопьёшься, - ухмыльнулся Флетчер. – Хоть бы закусил чем-нибудь. Это только я могу много пить и не пьянеть. Да и вообще, пить надо уметь. А ты, судя по всему, ещё не совсем научился, - хмыкнул мужчина. Он соскучился по крестницу и был безумно рад его видеть. – Хей, парень, ты, видимо, уже плохо соображает после выпитого. Историю Хогвартса Бинс не преподаёт, он преподавал, кажется, всегда историю магии. Но его уже какое-то время назад сменил другой преподаватель. А кто вёл Историю Хогвартса до меня, я и не знаю толком, - пожал плечами маг. – А что, ты не веришь, что я могу быть преподавателем? Ещё как могу! Вот удивишь! И я рад, что меня назначили. Буду ближе к вам, негодникам.
- Хм, что касается Тессы, то тут вообще занятная история, - усмехнулся преподаватель. – Виделся с ней сравнительно недавно. В общем, я пришёл к ней домой как раз в ночь перед отъездом. Так вот, мне удалось повстречаться с её… новым парнем, - вздохнул Флетчер. – Не скажу, что тип – лучший для неё вариант. Но не мне судить. Да и вообще, знаешь, кажется, он действительно намерен сделать ей предложение, - хмуро добавил Алистер. – Не то, чтобы он совсем мне не понравился. Но, чёрт подери, мы успели подраться. Да, я открыл ему дверь вместо Тессы, но это не повод разукрашивать мне лицо, - вспомнив ситуацию, ухмыльнулся повеселевший волшебник. – Надеюсь, мы всё-таки поладим. Кажется, он действительно любит Тессу, что бы там ни говорил и что бы ни строил из себя. Ты, кстати, с ним ещё не знаком? А уж как для меня неожиданно, - вздохнул Алистер.
Итан Дженкинс
Дженкинсу уже порядком надоело сидеть в штаб-квартире и никуда не высовываться. После нескольких вылазок, которые он совершал тайком, прошло уже много времени. Молодой человек засиделся на месте. Конечно, он облажался, попался пожирателям и все дела, однако сидением взаперти исправить ничего было нельзя. Да и ничего не успели мучители толком узнать от него. Так что вина Итана не была такой уж большой. Сидя же под «домашним арестом», он чувствовал себя беспомощным, всё чаще начинал вспоминать о Хогвартсе, о беззаботных днях детства, когда можно было вести себя как угодно, поступать как угодно, не боясь быть убитым. Теперь же всё изменилось. Приходилось оглядываться, нет ли слежки, и всё такое прочее.

В конце концов, устав сидеть на одном месте, экс-гриффиндорец совершил очередную вылазку, на этот раз в Хогсмид. Эта деревня была самой ближайшей точкой к Хогвартсу, его любимому замку, школе, которую молодой человек частенько вспоминал, по которой очень ностальгировал. В школе они с сестрой были вместе и никогда не расставались, а теперь он вынужден был отослать девушку в Америку, где та жила в относительной безопасности. А обо всём том, что было дорого Итану, напоминала ему деревенька, где он веселился с друзьями и сестрой в школьные годы. В общем, вынужден волшебник был податься именно туда по многим причинам. И выбрал не паб «Три Метлы», а «Кабанью голову». Почему, сам не знал. Логичнее было затеряться в толпе «Мётел», но потянуло его именно туда. Наверняка опять на неприятности нарвётся.

Решив пока что ничего не заказывать, а просто погреться в помещении, он уселся за один из столов. Осень выдалась холодной, чувствовалось постепенное приближение зимы. Итан грелся, но уютом в этом заведении и не пахло. Он собирался немного посидеть в этом трактире, после чего отправился бы куда-нибудь, где не привлекал бы внимание. На нём сейчас был капюшон, но, если присмотреться, Итана можно было легко узнать. Роста молодой человек был немалого, практически двухметрового. Да и вообще, капюшон не так уж и хорошо скрывал его лицо. Хотя самому Дженкинсу казалось, что маскировка соблюдена. Палочка была наготове в рукаве правой руки, где её сжимали пальцы. Но пока что уходить парень не собирался. Может, даже успеет выпить чего-нибудь перед тем, как двинется бродить по деревне.
Драко Малфой
Очередной провал в погоне за аврорами выбило Драко из равновесия: Лорд был разочарован, тетка в бешенстве и, не важно, что она сама упустила д'Этамп - сам Драко сделал для ее поимки гораздо больше, чем Белла, однако это не помешало ей во всем обвинить своего племянника. Драко был на время отстранен от более глобальных работ, если так можно было назвать бесчинства, которые устраивали Пожиратели и направлен на патрулирование Хогсмида в помощь к каким-то оборотням. Их он, по обыкновению, игнорировал и решил обойти несколько заведений в одиночестве, жалея, правда, что рядом нет ни Крэбба, ни Гойла - его верных спутников с первого курса.

Драко опустил голову вниз, натянул капюшон до носа и неторопливо отправился инспектировать вверенные ему несколько точек. Ему было скучно и лениво, он не понимал, зачем он здесь - встреть он мало мальски опытного аврора, даже не станет его задерживать, хоть и знал, что получит потом по заслугам за отвратительную службу. У Малкин было тихо, поэтому молодой человек не стал задерживаться в магазине с ширпотребом и двинулся дальше, вниз по улице. Проходя мимо " Кабаньей Головы", Драко случайно посмотрел в мутное, заляпанное стекло и нахмурился, как говорится, что-то кольнуло и заставило прикоснуться к такой же жирной и мерзкой ручки двери, чтобы проверить свои догадки. Внутри стало на мгновение тихо, все кто сидел за шаткими и убогими столами, обратили взоры на него - вечно недовольного и депрессивного Драко Малфоя. Он, в свою очередь снял капюшон и прищурил холодные серебристые глаза, брезгливо скривившись. Что же тут не так? Кто здесь кажется инородным телом?
Брэндон Саффолк
Что он тут делает? Что он тут забыл? Лицо Саффолка отражалось в многочисленных витринах, где-то бедно украшенных, где-то поярче и побогаче, искажаясь словно в калейдоскопе - мозаика. Его шарф размотался и свисал почти до самой земли, рискуя собрать всю осеннюю жижу в себя и стать далеко непотребным для дальнейшего использования, превращая статного молодого преподавателя Хогвартс в бомжеватого вида человека-попрошайку ,что в выходной день проник в Хогсмид, чтобы "обуть" ребенка-первокурсника на несколько сиклей или, может повезет - галлеонов. Походы в Хогсмид перестали доставлять Саффолку хоть мало мальское удовольствие, но отречься от сопровождения милых и восторженных третьекурсников, которые пороху еще не нюхали, он не мог - навязали, прикрепили, обязали. Слава Мерлину, на четвертом или пятом магазине, студенты потеряли разум и Дани смог улизнуть из этой галдящей толпы, напоминающей улей докси в период несения яиц! Теперь профессор мог беспрепятственно зайти в какой-нибудь паб и согреть свою одинокую душу или написать кому-нибудь из прошлого письмо, благо сов в Хогвартсе было много на случай если его филин где-то отсыпается. К слову сказать, Баки был ленив и письма носил неохотно, поэтому в совятне он ходил королем, жрал чужие галеты и охотился на крыс и жаб, которых привозили дети, поэтому смертность среди питомцев данного размера была весьма велика. Так же Баки не гнушался клубкопухами и маленькими кошками, но с последними было сложнее, несомненно.

"Кабанья голова" - не самое удачное место для романтических загогулин, но по крайней мере, единственное место где не было ни одного студента, чем и поспешил воспользоваться Саффолк, радостно распахнув дверь и тут же запутавшись в собственном шарфе, не замечая что через секунду он столкнется с молодым человеком по имени Драко Малфой.

- Прошу прощения. - Поднимая глаза, говорит Дани и на лице его застывает неопределенность. Драко - человек, с которым он проучился бок о бок целых пять лет, четыре из которых тот со своими дружками всячески издевался над неказистым Брэндоном и лишь под конец обучения вдруг соизволил разглядеть в Саффолке потенциал. Поздно, друг мой. Слишком поздно. И несмотря на ту якобы дружбу, lани был хитер и изворотлив. Он позволил Малфою думать, что забыл все годы издевательств, что улыбается искренне и делает что-то для него и его приближенных с радостью. Хотя, будь его воля, он бы с такой же радостью подсыпал им в кувшин с соком смертельного яда!. - Драко? Какая встреча. - Расплывается в неискренней улыбке и понимает, что Малфой несчастный человек, из которого высосало последние остатки жизни какое-то существо. И имя ему... Впрочем, зачем его лишний раз вспоминать. - Ты что тут? Как ты? - Все эти вопросы не для чего. Просто Дани чувствует, что у Малфоя тут дело, которое ни к чему хорошему не приведет. - Как отец? Ребята? - И снова тысячи вопросов, не отводя свои темные глаза от блеклых, серебристых с черной точкой зрачка глаз Малфоя. Не нужно, чтобы он рассматривал что-то дальше чем фигура Саффолка. Ну хотя бы пять минут.
Итан Дженкинс
Когда в трактир вошёл Малфой, на него обратили внимание все без исключения, включая самого Дженкинса. Этого ему не хватало! Пожиратели смерти нагрянули! Хотя Малфой – это ещё полбеды. Если бы это был кто-то из более сильных слуг Того-Кого-Нельзя-Называть, вряд ли бы Итану удалось уйти. Но от Драко возможность оторваться будет. Во всяком случае, так считал экс-гриффиндорец. Он понял, что сейчас нужно срочно сделать так, чтобы на него ни за что не обратили внимание. Но куда, куда ему спрятаться в этом трактире, полном подозрительных личностей? Не скользнуть же, в самом деле, за занавеску! Да и занавеска не скроет двухметрового гиганта. В общем, Дженкинс лихорадочно соображал, что ему делать.

Нужно было что-то заказать. Натянув капюшон чуть ниже на лицо, молодой человек поднялся и, пока Малфой разговаривал у входа с кем-то, подошёл к барной стойке, где и уселся. Да, он сменил место локации с угла заведения на стул перед барной стойкой, который сразу же бросался в глаза. Заказав себе огневиски, совсем немного, чтобы набраться храбрости, на всякий случай, он стал ждать заказ. Вскоре перед ним уже была ровно одна порция огневиски, которую Итан мигом оплатил и проглотил. Алкоголь слегка взбодрил, но просить добавки экс-гриффиндорец не собирался. Не любил он это дело, да и обстановка была явно не та. И тогда молодого человека осенило.

Он сразу же поинтересовался у трактирщика, есть ли в его заведении уборная. Оказалось, что есть. Но старикашка поспешил нажиться на ней как на дополнительной услуге. В общем-то, Итану сейчас было безразлично, сколько он потратил галеонов, чтобы избежать встречи с Малфоем. А потому Дженкинс отдал трактирщику озвученную цену и отправился следом за ним. Итан догадывался, что в этом же доме и живёт владелец заведения, однако никогда об этом не задумывался. Получается, что с него взяли деньги за то, что он воспользовался уборной в чужом доме. Стараясь не думать об этом, Дженкинс, попав в желанное место, закрыл за собой дверь и стал прислушиваться.

Вряд ли ему удастся узнать, покинул Малфой помещение или нет. Так что придётся посидеть здесь какое-то время. А, в случае чего. Вообще, он мог бы спокойно аппарировать, но у него остались кое-какие дела в Хогсмиде, а потому сейчас уходить он был не готов. Почему тогда не аппарировал к нужному месту? Итан и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Просто голова в тот момент у него работала странным образом, а потому он, опираясь спиной на стену входной двери, старался прислушаться, не идёт ли кто-то по направлению к уборной, а также размышлял о том, какие могут быть пути отступления из трактира помимо трансгрессии, чтобы была возможность быстро пробежаться по Хогсмиду.
Драко Малфой
В ледяных глазах Малфоя на секунду читается испуг - его кто-то схватил, человек, не имеющий отношения к его жизни! Человек, которого не знает! Кто он? Кто ты? Затем испуг, переходит в волнение. Драко теряет одну цель из поля зрения, зато фокусируется на том, кто забросал его вопросами. Глаза юноши сузились, словно он настраивал окуляр вредноскопа в сторону этого вихрастого молодого человека - его ровесника, похоже. Секунду-другую он пытается вспомнить его фамилию, но на ум так ничего и не приходит, зато Малфой чувствует к нему огромную неприязнь, почти такую же, какую чувствовал к нему много лет назад. Саффолк ничуть не изменился, нет, конечно он вырос, но остался таким же мерзким и приставучим мелкатурным слизеринцем. Губы Драко едва заметно тронула ехидная усмешка, говорящая что "человек, ты, конечно, чистокровный, но это не значит, что между нами что-то изменилось".

- Хорошо. - Слегка гнусавым голосом ответил Малфой и оторвался взглядом от лица Брэндона, так, кажется, его звали. Мальчика, которого они не раз мутузили вместе с Гойлом и Крэббом в слизеринских подвалах. Точнее мутузил Гойл и Крэбб, а Драко стоял и наблюдал за унизительной процедурой. Ему не хотелось вступать с этим презренным в разговоры, тем более, что где-то в глубине души у Малфоя зарождалось неприятное ощущение - Саффолк виноват в том, что Драко только что потерял цель. Он повернул блондинистую голову вправо и молча оценил обстановку: мимо них никто не проходил, никто не входил с улицы, так откуда у барной стойки появился этот человек в капюшоне? Он мог бы подойти сзади и приставить тому человеку палочку к горлу и задать прямой вопрос, а мог бы использовать надоедливого ботана, который не понятно по какой причине вдруг резко стал его рад видеть. - Ммм.. как тебя.. Ты давно здесь? - Драко даже не посмотрел на Саффолка, а продолжил непрерывно рассматривать фигуру, изображающую пьянство. Он очень не хотел что-либо делать, но не делать ничего он тоже не мог. - Кто это по-твоему? - Он кивнул головой на незнакомца, так сильно мозолящего ему глаза. Затем человек направился в дверь. Но не на выход, а в туалет, где наверняка воняло как в заднице дракона! Нет уж, Малфой сам точно туда не пойдет.

- Не мог бы ты мне оказать услугу, по старой памяти? - Драко вопросительно поднял брови и склонил голову на бок едва заметно. Сейчас он отправит Саффолка в клозет, чтобы тот выполнил за него всю грязную работу.
Зоуи Грейстоун
Ну, раз «Кабанья голова», то пусть так и будет. К тому же Зоуи там ни разу еще не была. Да и ей не пристало ходить по таким заведениям – это ведь все-таки трактир, где в основном обитают волшебники в возрасте тридцать плюс, и там нет места семнадцатилетней девушке, к тому же без компании (если, конечно, эта девушка не предпочитает зрелых подпитых мужчин своим одногодкам). Ребята быстро добрались до места назначения.

-Уверена, что здесь тоже окажется нечто такое, что понравится Пире не меньше, чем сливочное пиво. – Хаффлпаффка постаралась как можно спокойнее улыбнуться, сдерживая свои губы от широкой ухмылки. В такой компании она в трактирах еще не сидела. Только вот Зоуи сомневалась, что именно эта компания позволит ей выпить что-то серьезнее, чем тыквенный сок или какой-нибудь разбавленный эль. Эспирансо же все-таки девушка правильная, она не приемлет таких вещей, а Кроуфорд вообще ее преподаватель. Хотя он кажется не таким уж и простым на вид, учитывая его реакции на некоторые неприемлемые для студенток вещи. Авось, он не станет мелочиться.

Толкнув дверь трактира, Грейстоун с некоторой опаской вошла внутрь. И не зря опасалась. В отличие от «Трех метел», это заведение немного ужасало. Все предметы вокруг, казалось, были залиты каким-то алкоголем, причем не в первый раз, аромат стоял, скажем, не очень приятный – помесь козлов и пьяного угара. Зоуи слегка поморщилась. Но, делать нечего. Свалить отсюда – значит отказаться от прекрасной возможности жирануть нахаляву вместе с профессором. А такая возможность все-таки выпадает не каждому и не каждый день.

-Кто что будет заказывать? – Зоуи аккуратно отодвинула один из липких стульев и уселась за стол. Для получения желаемого надо было заходить откуда-нибудь издалека, чтоб не спугнуть. На крайний случай можно притвориться удивленной и рассказать историю, что огневиски она ни разу не пила и хочет попробовать, что это и чем закусывают. Она ведь все-таки уже взрослая волшебница и уже можно, а не какая-то неразумная первокурсница. –А давайте огневиски?.. – Очень тихо пробормотала хаффлпаффка куда-то в сторону, надеясь, что ее никто не услышит и не примет за хаффлпаффского алкаша, которого пиво уже не вставляет.
Алекс Кроуфорд
Алекс удивился, когда понял, что не знает, что любит пить его девушка. Сливочное пиво – это вариант универсальный, оно нравится детям, взрослым, старикам, католикам, протестантам, кому угодно, у кого нет аллергии на «сливочное» и «пиво». Но что ещё? Огневиски точно нет, Пира же у него хорошая. Может, что-то из ликёров? Сливочный, шоколадный, клубничный – нет, всё не то. Мартини тоже не вяжется с прекрасным образом рыжеволосой фурии. Кроуфорд пришёл к выводу, что ему вовсе не хотелось, чтобы возлюбленная оказалась любительницей чего-то горячительного, когда как он сам… ладно, неважно.

В «Кабаньей голове», как и всегда, смердило. Но знаете, настолько атмосферный бар трудно найти в Англии, только в подобных Хогсмиду дырах ещё водились подобные заведения. Это Кроуфорду нравилось. Не нравилось, что Пира поморщила нос, скрывая отвращение от запаха в пабе. Пятнадцать минут назад он фантазировал о том, каким незабываемым и удивительным должно быть их первое свидание – и вот те на. «Отведи свою девушку в «Кабанью Голову» и больше у тебя не будет девушки», – обречённой мухой проносилось в мозгах ирландца, но он предпочёл эту муху укокошить газетой из позитивных мыслей насчёт того, какой же сегодня сумасшедший денёк выдался и так хорошо заканчивается – в объятиях любимой.

Зоуи быстро сориентировалась, куда сесть, поэтому молодые люди просто следовали за ней. Алексу и Пире досталось местечко на еле живом диванчике, из которого торчала пружина, а мягкие края были объедены козлом, который тут частенько обитал и бодался с посетителями. Кроуфорду нравился козлик, но хорошо, что сегодня его не было видно, потому что встречу с Грейстоун этот старик не переживёт. Она плохо влияет на живность.

– А давайте огневиски? – Кроуфорд успел уловить намерения хаффлпаффки (студентка хочет оторваться после того дурдома на платформе, от которого ирландцу было стыдно перед ней) и, чтобы Пира не подумала, что это предложение Грейстоун, Алекс громко и почти одновременно с девочкой произнёс эту фразу. – У меня сегодня праздник, я проставляюсь! – Алекс уставился на Эспирансо. Наверное, она сейчас будет снова ворчать. Хотя теперь у него было секретное оружие – чуть что начнёт девушку не устраивать, он её будет целовать. – Ты тоже с нами, Пира? Или, может, хочешь кофе?
Эспирансо Гарсиа
Всю дорогу до трактира девушка молчала. Ей казалось, что Кроуфорд над ней издевается. Что ещё за «лишится вкуснейшего сливочного пива»?! Она что, дитё малое?! Вот почему всегда так? Только кажется, что всё налаживается, как происходит нечто маленькое и незначительное, может, сорвётся слово неправильно с губ, либо ещё что-то такое же мелкое и безобидное, но настроение испорчено. Волшебная палочка нашлась – хорошо. Но то, как Алекс с ней общался, Пире не совсем нравилось. Будто бы после осознания им своих чувств он вдруг решил измениться. И теперь видит в ней ребёнка, которого над опекать и над которым надо подшучивать. Совсем не те отношения, которые у них всегда были. Или ей просто кажется?

Ну и что, что Кроуфорд сделал ей комплимент? То синее платье и правда было бесподобным. Только это ничего не значило. Эспирансо брела чуть позади ребят, натянув капюшон как можно сильнее на лицо, погружённая в размышления. Согреться совершенно не получалось, и это жутко злило, потому что девушка всё ещё дрожала, хоть и почти незаметно. Толстовка Алекса была слишком велика, но это было хорошо, поскольку благодаря этому Пиру наверняка никто не узнает. Наверняка она выглядела глупо – в толстовке и едва-едва достающем до колен халате. Стараясь не думать об этом, Гарсиа вяло топала за Кроуфордом и Зоуи.

Они что, сговорились? Почему именно «Кабанья голова»? Это же ужасное, отвратительное место! Хуже только «кафе мадам Паддифут»! – мысленно ругалась Эспирансо. Раньше она не была брезгливой, но сегодня её эмоции зашкаливали, и самообладание было на пределе. Так что когда они всё-таки добрались до трактира и вошли в него, целительница не смогла сдержать раздражение и поморщилась. Какая прелесть! – раздражалась девушка, натягивая капюшон ещё сильнее. Зоуи нашла свободное место и уселась прямо на стол. Молодым людям же достался диван, выглядевший так, будто его с пристрастием пытали, но потом решили, что он никому не нужен, и бросили помирать здесь. Отлично, только пружины в одном месте мне не хватало, – продолжала мысленно буйствовать Гарсиа.

Она всё-таки села на диван. К счастью, ничего не вонзилось в неё. Пира не понимала, почему раздражается из-за такой мелочи. Кроуфорд ответил на её чувства взаимностью (спустя каких-то десять лет!). А девушка вместо того, чтобы радоваться, дуется и злится. Ну что за бред? Однако, оглядевшись, Эспирансо почувствовала, что её всё, абсолютно всё вокруг бесит и раздражает. Липкие стулья, ужасно смеющиеся пьянчуги, невероятный «аромат» заведения. И диван, на котором она сидела. Хотелось вломиться в «Три метлы» и заставить мадам Розмерту обслужить их. Но, увы, это было невозможно. И потому приходилось терпеть обстановку, что царила в «Кабаньей голове».

- Что? – она пропустила мимо ушей ту часть фразы парня, где говорилось про «проставляюсь». Зато последние два предложения эхом раздавались в голове волшебница. Ты тоже с нами, Пира? – мерзким, противным тоном пропищал голос в её голове. Или, может, хочешь кофе?- тем же голосом была произнесена ещё одна фраза. Кажется, перед Эспирансо вновь помахали красной тряпкой. Она вцепилась себе в колени так, будто хотела слопать коленные чашечки. Слегка успокоившись, она несильно треснула по столу кулаком. Её лица практически не было видно из-за капюшона. Что, в общем-то, было и хорошо. – Огневиски нам! – громко возвестила она, рассчитывая на то, что официант, или кто здесь обслуживает посетителей, их услышит.
Зоуи Грейстоун
Уже сидя за столом, Зоуи не могла не заметить странное поведение Пиры. Она была какая-то опять странная. То ли грустная, то ли злая. Черт разберет этих женщин. Хорошо что сама Зоуи не страдала подобными перепадами настроения. Если хорошее настроение – хорошо, если грустненько или паршивенько на душе – чуть подпила и уже отлично. Ну да ладно, может, девушка выпьет, успокоится, и тогда ее настроение наладится. Или нет.

Услышал что ли Кроуфорд тихое пожелание Грейстоун или же сам так решил? Да пофиг. К тому же, как сам еще и объявил – он проставляется. Отлично, это теперь на его совести. Будет потом встречать в дверях гостиной Бертран свою подопечную с кнутом наперевес. Или же девушка опять начнет домогаться до уже спящего Мэтьюса. В прочем, может до этого дело не дойдет.
Эспирансо с каждой секундой поражала хаффлпаффку все больше и больше. Мало того, что Зо не до конца отошла от это внезапной истерической сцены на платформе, так теперь настроение колдомедика поменялось совсем в какую-то другую сторону. Если раньше, как была все это время уверена Зоуи, Гарсиа была против всего, что крепче сливочного пива, теперь же она громогласно требовала подать к их столику огневиски. Студентка была удивлена, но, что же, рыжеволосая волшебница вольна делать все что ей угодно.

Кажется, желание всех троих волшебников было услышано, и некий бородатый дедок (видимо, хозяин этого заведения) вскоре поставил перед ребятами на стол бутылку огневиски и три стакана. Так как никто так и не решался начать действовать (хотя прошло на самом деле от силы пара секунд), Грейстоун решила взять инициативу в свои руки. Ухватившись за бутылку, она весьма ловко разлила по стаканам горячительный напиток.

-Ну, что? – Она взяла свой стакан и многозначительно посмотрела сначала на Пиру, а потом, усмехнувшись, на Алекса. –Уже можно пить за любовь?
Алекс Кроуфорд
Ощущалась некая неловкость. Сначала Кроуфорд списал это на хаффлпаффку, ведь со студенткой до этого он общался только по учебным делам, а сейчас уже дошло аж до кабака. В сущности, девахой она была неплохой, даже местами забавной, поэтому с каждой секундой Алекс понимал, что причина этой неловкости вовсе не в Грейстоун. Сама же причина сидела рядышком с ним и вела себя, как злобный ёжик: фыркала и сердилась. Как будто она была не рада всему вниманию, которое ирландец ей уделяет на протяжении всей их вечерней эпопеи.

Кроуфорд попытался приобнять девушку, но та – угадайте-ка, какое слово? – поёжилась, и волшебнику пришлось положить руку на спинку дивана, чтобы не выглядеть идиотом. Наверное, он опять сделал что-то не так, однако Пира решила поиграть в молчанку и не проронила ни слова о своём дискомфорте. А ведь раньше чуть что – начинала мило ворчать, после чего друзья лишь смеялись. Смех – лучшее лекарство, сами в курсе. Сейчас пошутить не удавалось: слишком натянутой казалась Алексу обстановка, чтобы поражать окружающих своим искромётным юмором. Того и гляди, Эспирансо снова начнёт ругаться и стрелять в него своими заклинаниями.

– На-а-ам? – Растянул слово ирландец, удивлённо поднимая брови вверх и поворачиваясь аж торсом к любимой. Он покачал головой, нахмурив лоб, но всё же улыбнулся. – Ахаха, с каких пор ты пьёшь, Пира? – Два варианта: либо она сейчас выпендривается, либо она всегда хотела казаться Кроуфорду лучше, чем есть на самом деле. Как бы ни было, Алекс в любом случае посмеётся над умилительной способностью Гарсиа его постоянно удивлять и ставить в неловкое положение.

Не успел старик принести им заказ, как Грейстоун уже ухватилась за бутылку (Алекс прыснул, вспоминая её цепкую хватку, когда она тянула назад своё огневиски, которое «одолжила» в ходе эксперимента с зельем любви). Вот, что значит «навык». Студентка наполнила каждый стакан огневиски, и как только процедура была окончена, Кроуфорд ухватился за один из стаканов.

– Можно, – Алекс подтвердил, однако пить пока не стал. Надо следить за своей девушкой, потому что если верен первый вариант, то пить Гарсиа вовсе не умеет. А после огневиски Огден – одного из лучших огневиски во всей Британии со своим специфическим и незабываемым вкусом – в общем, после напитка его малышке станет несладко.
Эспирансо Гарсиа
Сидя на диване, Пира всё ещё продолжала скрывать лицо капюшоном. А в этом время Зоуи уже наполнила стаканы, причём быстро и ловко, не пролив ни капли. Эспирансо наверняка бы так быстро и чётко не смогла бы сработать. Но сейчас мысли её бродили где-то далеко, и девушка не придавала этому факту особого значения. Её больше интересовало, что оба близких человека (что парень, что подруга) считали её ребёнком. И это бесило. Ух, она им покажет! Ух, она им докажет! Потому ещё прощение просить будут, на коленях ползать, умолять! А Пира не будет великодушна и не простит вот так просто, вот так сразу. Потому что надоело!

- С каких пор? – переспросила Гарсиа подняла взгляд на Алекса. Она не могла понять, что именно ей не нравилось в его взгляде, но что-то жутко злило. Может быть, эта снисходительность? Эти странные озорные искорки, будто он подшучивал или посмеивался над ней? Кажется, у кого-то совсем не задался день. Потому что даже в нормальных явлениях этот кто-то умудрялся отыскать негатив или недочёт. Ей хотелось выглядеть круче, чем она была на самом деле, поэтому, не подумав, девушка правой рукой схватила стакан. – Да я – профессионал! – воскликнула волшебница, откидывая левой рукой капюшон с головы. – Оп! – и она выпила залпом весь стакан.

И с этого момента что-то пошло не так. Горло будто языками пламени обожгло, в глазах помутнело. Эспирансо сморщилась и закашлялась. Ей показалось, что выпитое ею «лакомство» сейчас полезет обратно. Плюхнувшись обратно на диван, она прерывисто задышала, а потом попыталась дышать медленно и глубоко, чтобы не явить присутствующим здесь содержание своего желудка. Не придумав ничего лучше, Пира, вздрогнув, резко развернулась в сторону Алекса и, ни мгновения не колеблясь, уткнулась лицом ему в плечо. Плечо было большое, и её голове там места хватило. Девушка почувствовала, как аромат Кроуфорда постепенно овладевает её обонянием, и очень быстро мысли волшебницы закружились только вокруг этого ощущения.

- Уууууух, - протянула Гарсиа. Повезло! Вывернуть желудок наизнанку уже не хотелось. Зато горло ещё жгло, и во рту остался мерзкий, противный привкус. В таком состоянии целоваться явно нельзя! Ни с кем! Даже с родной мамой! А то выгонит из дома, обозвав пьяницей или ещё кем похуже. – Кроуфорд! – она собиралась что-то сказать, но, подняв на него взгляд, вдруг замерла. Его глаза были такими… такими… привлекательными… ослепительными… пленительными… обольщающими… невероятно красивыми… Пира не могла понять, почему раньше не замечала, насколько они прекрасны. О, она была готова утонуть в этой глубине, в этом удивительном цвете, колеблющемся от цвета грозового неба до лёгкой приятной синевы.

- У тебя такиииииие удивиииииительные, такиииииие красииииивые глубооооокого сеееееро-голубоооооого оттеееееенка глазааааааа, - промурлыкала Гарсиа, кладя голову на плечо парня. Её длинные волосы растрепались и рассыпались не только по её спине, но и по спине молодого человека. Она чуть повернула голову и вновь уткнулась лицом в плечо парня. – Ооооо, - протянула Эспирансо, вновь ощущая пьянящий аромат. – Чего-то мир кружится, - пробурчала она в плечо парню, так, что никто не слушал слов, но понял, что девушка бормочет что-то невразумительное. Пира глупо захихикала и обхватила рукой парня за талию. – Офигеть, какой ты огромный! – хихикая, продолжала она. – Как медведь! А мускулы-то какие! – свободной, не обхватывающей Алекса за талию рукой Гарсиа несколько раз потыкала в руку и в грудь волшебника. – Интересно, где ты так накачался? – всё ещё глупо улыбаясь и хихикая, выдала она с «умным» видом.
Зоуи Грейстоун
В открытый космос наш пьяный шаттл стартовал.
Идем в отрыв, гаснем свет, стопов нет, я и бал, и карнавал.


Можно. Была озвучена четкая команда для начала. Зоуи ухмыльнулась и без каких-либо промедлений выпила залпом содержимое своего стакана. Чуть поморщившись, девушка сделала несколько глубоких выдохов, чтоб остудить горло, и вновь взяла в руки бутылку. У этого огневиски был какой-то странный вкус. Вернее, не странный, а необычный, незнакомый. Любитель какой-нибудь рассмеется, махнет рукой и скажет, что виски все на вкус одинаковы. Но уж Грейстоун-то чувствовала, что этот вкус отличается от обычного огневиски, который подают по крайней мере в Хогсмиде. Она повертела бутылку в руке и взглянула на красивую этикетку. "Огневиски Огден" . Чтож, недурно, очень даже. Снимаю перед вами мистер/миссис Огден воображаемую шляпу.

Кроуфорд пить не торопился, зато Эспирансо, кажется, была готова хлестать за двоих. Она так резво схватила и мгновенно осушила свой стакан, что Зоуи решила на потом отложить все свои застольные тосты о любви до гробовой доски. Это зрелище просто ужасало. Зо помнила, что с ней было, когда она впервые попробовала что-то покрепче сливочного пива. Но в отличие от Пиры, хаффлпаффка имела четкое представление о том, что она употребляет и каковы возможные последствия. Это ведь все-таки огневиски, а не вода, которую можно литрами заливать в глотку без передышки. Гарсиа наверняка это тоже знала, но сейчас она вела себя жутко. Скорее всего из-за этого странного настроения она просто на просто забыла эти простецкие вещи. Выхлебав весь стакан, Пира так сморщилась, что начало казаться, будто все, что рыжеволосая волшебница сегодня ела, через секунду окажется на столе вместе с бутылкой отличного, между прочим, огневиски. Но, кажется, пронесло. Колдомедик уткнулась раскрасневшимся лицом в Кроуфорда, а через пару минут начала нести какую-то околесицу. Красивые, прекрасные глаза Алекса... Мерлин, ее уже, что, накачало всего с одного стакана?

Все это зрелище было настолько невероятно ужасающим, что Грейстоун пришла в себя только когда уже наливала себе четвертый стакан. Куда делись остальные два - тайна, покрытая мраком. Кстати говоря, Огневиски действительно знатные – Зоуи уже начало совсем немного косить, как после полулитра употребленного напитка.
Хах! Пира, ты такая забавная сейчас. Зоуи откровенно посмеивалась над подругой, а в частности над участью Алекса, но знала, что уже через пару часов подобное будет происходить в гостиной Хаффлпаффа.
Так вот, рыжей можно уже больше не наливать. Их уже можно даже оставить одних, чтоб невольно свечку держать не пришлось. Да вот только хаффлпаффка не уйдет отсюда не напившись, так что, ребята, терпеть вам еще ржание девушки еще ооочень долго.
Алекс Кроуфорд
Залпом полный стакан огневиски? Кроуфорд был удивлён, но пока неясно – приятно или неприятно. С любимой девушкой вроде бы ничего не случилось такого по прошествии некоторого времени, поэтому Алекс сделал пару глотков напитка. Затем Пира уткнулась в плечо ирландца. «Ну, понеслооось», – предвкушая новые резкие перепады настроения Гарсиа, подумал Кроуфорд и для храбрости (Пира такая порой фурия, что сам Годрик испугается её воинственных криков) добил своё огневикси. Жестом показал наяривающей вот уже второй стакан Грейстоун, что ему пока не наливать. Кажется, на сегодня с него хватит алкоголя, и вовсе не потому, что на него нашло озарение и больше он не будет пить, нет. Просто кто-то же должен оставаться в здравом уме, и судя по настрою что Пиры, что Зоуи, пить они будут до победного. Стало быть, Кроуфорд сегодня трезвенник.

Всё, что происходило в следующее мгновение, заставило ирландца краснеть. Эспирансо никогда не говорила ему ничего подобного про красоту глаза; да и вообще, никто ему никогда не говорил, что у него «обольщающие» глаза (вроде бы очевидно, но услышать всё равно приятно). Алекс смущался и заводился от её нежного мурлыканья и похвалы – а кто бы на его месте не смутился? Хорошо, что гнетущая неловкость сменилась забавным волнением: алкоголь повлиял на Пиру самым славным образом. Оставалось надеяться, что возлюбленная не потребует второй рюмки, иначе тролль знает, что она станет вытворять. Были кое-какие мысли у ирландца, что попробует сделать Гарсиа с ним в этот вечер, однако он надеялся на благоразумие девушки, ведь в противном случае его инстинкты сопротивляться парню не позволят.

– Пира… – стеснённо прошептал Алекс, – пожалуйста, хватит делать… вот так. Хорошо? – Он нежно провёл по её красивым рыжим волосам. Скоро от этой нежности не останется и следа: если волшебница не перестанет трогать его эрогенные зоны, то он за себя не ручается. Пить точно больше нельзя, так хоть Кроуфорд сможет держать себя в руках. Больше, чем внезапная ласковость Эспирансо, его смущало то, что за их ухаживаниями наблюдает Грейстоун. Он обратился к ней. – Может э… я куплю тебе ещё одну бутылку и мы всё, пойдём по домам? Ну, я имею в виду, в замок. Сама видишь, – чуть сбавил тон, чтобы возлюбленная его не услышала и не начала истерику – а такое вполне могло произойти, – Пира уже напилась.

Пить в компании мужиков и обсуждать важные геополитические вопросы, не страшась быть непонятым или побитым – это одно. Пить в компании своей девушки и своей студентки – это уже перебор. Может, картёжник из Алекса никакой, однако правила игры он знал (недавно как раз проиграл энную сумму денег) – если перебор, то ты пас. Кто ж знал, что эти две милые на вид девушки окажутся такими знатными любительницами огневиски?
Дух
Козёл из трактира не любил людей. В принципе. Они ему казались слишком глупыми и вонючими, не то, что он. Красавец! Своей главной гордостью он считал рога – короткие, жесткие и способные пробить самый толстый живот самого большого пьянчуги в баре. Таким образом, козлик избавлял хозяина от дебоширов. Молодец! Вторая гордость козла – это кое-где слипшиеся клоки серой жесткой шерсти. Он считал, что этот атрибут показывает, что он не какая-то там домашняя скотина, а настоящий дикий самец, которого ни за что не остричь.
Сегодня он слонялся между столами, выжидая, к кому бы применить свой удар ярости, но пока никто не напивался до такой степени, когда можно себе позволить такие фривольности. Хозяин отучил своего любимца быть дерзким методом старых вонючих тапок – бьет по брюху тапками, и больно, и смердит. Так что козёл знал, то к чему.
Что-то его привлекло. Он целенаправленно шёл на интересный запах. Сначала он подошёл к любимому проеденному дивану – надо было непременно сегодня дожевать угол. Но это всё не то. Не то. Козлик стоял в ступоре несколько минут, а потом положил свою тяжёлую козлиную морду на колени к какому-то нежирному человеку, который дрожал от смеха и проливал зловонную жидкость на пол и теперь уже на фшерсть животного.
– Беееееее.
Эспирансо Гарсиа
Девушка совсем не замечала, что происходило вокруг. Она обнималась с Кроуфордом и была жутко довольна этим. Мурлыча всякую романтическую чушь, Эспирансо частично озвучивала свои настоящие мысли. Когда она могла так открыто заявить своему любимому парню, что он, вообще-то, красавчик? Да никогда! А теперь появилась замечательная возможность сказать всё, что в голову придёт! И потом сослаться на то, что всё происходило «под градусом», а потому она ни при чём. Лёгкое головокружение волшебница совсем не замечала, потому как она тыкалась то лицом, то головой в руку парня, и ей было совсем не до своего состояния. Подумаешь, головокружение! Ей столько нужно сказать!

- Нет, ты подожди! – возмутилась она, улыбаясь и хихикая. – Не делать как? Вот так? – на всякий случай Пира ещё раз ткнула пальцев в бицепс Кроуфорда. – Почемууу? Это же так прикольно, - захихикала она. – Тем более, ты теперь мой. А это значит, - делая ударение на каждом слове, Эспирансо пальцами прошлась по руке Алекса, воображая, что пальцы шагают по руке, как по мостовой, - что и мускулы тоже мои! – захихикала Пира. Вдруг её посетила гениальнейшая мысль! Самая важная и самая восхитительная! Та, которой она просто не могла не поделиться!

– Ты у меня вон какой красавчик! И я хочу, чтобы весь мир знал об этом! Понял? – Гарсиа, совершенно неожиданно для окружающих, то есть для подруги и своего новоиспечённого парня, вскочила, слегка пошатнулась, но, удержавшись на ногах, хмыкнула. Затем волшебница выхватила бутылку из рук Зоуи, налила себе буквально пару глотков в стакан, вернула бутылку хаффлпаффке и выпила в два присеста то, что было в ёмкости. – Ууууух, отлично! – возвестила она, после чего принялась воплощать в жизнь задуманное. Пока её никто не успел остановить, разумеется. А то некоторые просто не понимали важности запланированного ею действа!

Коварно улыбаясь, взгромоздилась на стол, да так, чтобы все видели её. На подоспевшего к дивану козла, видимо, проживающего в этом заведении, она не обращала ни малейшего внимания. Взобравшись на стол, поднявшись в полный рост над присутствующими в «Кабаньей голове», рыжеволосая красавица-умница Эспирансо громогласно принялась вещать. – Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ ВСЕ ЗНАЛИ! МОЙ ПАРЕНЬ – САМЫЙ ОФИГЕННЫЙ, СЕКСУАЛЬНЫЙ И БОЖЕСТВЕННЫЙ!!! – Пира счастливо улыбалась, произнося это. Ведь она говорила правду. - ДА ОН К ТОМУ ЖЕ ЕЩЁ И КРАСАВЧИК! ЗАВИДУЙТЕ, ПРОСТЫЕ СМЕРТНЫЕ! – рассказав всему миру о своих чувствах, девушка сиганула прямо со стола в объятья к любимому, сопровождая свой полёт громогласный «лооооовииииии».
Зоуи Грейстоун
О, святые гиппогрифы! Грейстоун, ты такая пьяница! Сейчас сложно уже было определить, то ли девушка напилась и ей мерещится вот этот ужас, то ли она все еще трезвая, и все происходящее – ужасающая реальность. Но так как все происходило в действительности, Зоуи-таки больше склонялась к тому, что Эспирансо сошла с ума. Это определенно. КАК человека может ТАК унести всего с одного стакана огневиски?! Может, это Зо уже настолько пропитый алкаш, что ей один стакан, что десять стаканов, не давали совершенно никакого эффекта. А Пира же все-таки не пьющий человек…

Кроуфорд предложил всем свалить в замок, пытаясь откупиться от хаффлпаффки бутылкой огневиски. Да как он смеет?! Как он смеет откупаться ОДНОЙ бутылкой, за кого он Зоуи принимает, хочется спросить? Девушка же едва открыла рот, чтобы ответить на предложение профессора, как в эту же минуту Пира налила себе в стакан еще, также выпила залпом, и походу ей снесло голову окончательно.
Зоуи в шоке. В глубоком шоке.
Рыжеволосая колдунья, пьяненько хихикая, взгромоздилась на стол и начала дико орать, что сексуальный Кроуфорд теперь ее парень, и все остальные люди должны ей завидовать. Если бы сам Алекс так сильно не тупил, то, да, можно было бы позавидовать, ведь он действительно был хорош собой.

-О, козлик! – Грейстоун опустила глаза на свои колени, что-то почувствовав. С колен на нее смотрели прямоугольные зрачки косматой живности. Зоуи хотела уже впасть в панику, заглушая крик Эспирансо собственными воплями о том, что этот козел пытается ее забодать рогами и сожрать, но… Козел вел себя на удивление спокойно рядом с хаффлпаффкой. Смутные догадки начали закрадываться в уже немного помутневшую голову девушки. Она сейчас пьяна, а на нее животное не реагирует агрессивно. На занятия к Кроуфорду она ходила трезвая – все твари словно с ума сходили. Логично было предположить, что Зоуи всегда должна быть пьяная, чтобы нормально по-человечески контактировать с четвероногими, ластоногими, крылатыми и прочими существами. Вот и весь секрет.

-Ты ведь тааакой миииилый, правдааа? – хаффлпаффка расплылась в довольной улыбке, начиная начесывать козлику за ушком, отчего тот блаженно прикрыл глаза. –Не смотри на этих дураков! – Она махнула рукой, в сторону куда-то летящей со стола Пиры и совершенно ошарашенного Алекса. –Ты таааакой клевый, козлик! – Кажется, Грейстоун тоже начало накрывать. Она наклонилась к козлиной голове и обняла ее двумя руками, совершенно не задумываясь о том, что животному это может не понравиться. Она еще никогда не обнималась с козлом. Даже никогда не прикасалась к его шерсти. Это было так классно, на самом деле.

«Моря и реки, по колено океан. Мне по колено, то есть пофиг или все по плечу, когда я пьян».

-Бертрааан убьет меня, если я заберу тебя. К себе. На Хаффлпафф. Я тебе галстук свой повяжууу. Будешь красааавцем. – Зоуи не заметила, что начала хихикать почти также как и Гарсиа. Только, в отличие от подруги, Зо выпила больше, продолжала пить и собиралась пить дальше, пока не отрубится, и этот очаровательный козлик не увезет ее куда-нибудь в свою козлиную страну.
Алекс Кроуфорд
Хихикающая Пира была чересчур любвеобильной, и будь они в другой обстановке – более интимной – Алекс бы не ворчал себе под нос, что нужно успокоиться и прийти в себя. Однако они в баре, рядом со студенткой, вокруг – старые пропойцы, да и козёл взялся непонятно из каких джунглей, а теперь стоит задом к ирландцу и таращится на Грейстоун. Как хороший педагог и человек, Кроуфорд уже приготовился спасать девчонку от животного, потому что взаимодействие хаффлпаффки и зверей порой заканчивается ранениями. Он был на чеку, а Пира прижималась и трогала его в три раза упорнее. Ирландцу это нравилось, но почему-то хотелось, чтобы она подождала до того момента, когда они уединятся.

– Эу, алё, Пира, ты куда это потянулась?! – Возмущению не было предела: любимая потянулась-таки за добавкой, однако шатающаяся волшебница успела выпить быстрее, чем Кроуфорд отобрал стакан у неё. Парень часто наблюдал за подвыпившими девушками, когда работал в баре, и по закону жанра сейчас Эспирансо должна была плюхнутся на него – а его объятия всегда рады этой рыжеволосой красотке. Впрочем, Гарсиа всегда рушит мозг и стереотипы Алекса, поэтому она выдала такое, от чего он ещё больше смутился, хотя куда ещё больше? – Слезь со стола, ну же! – Ирландец встал, страхуя пьяную девицу. Она кричала очень важные вещи, которые, с другой стороны, можно было бы сказать тет-а-тет, а не верещать на весь двор. Собственно, да, он красавчик, но сейчас он чувствовал себя как какой-то лот на аукционе. В то же время, Кроуфорд уже не мог не смеяться – поведение Гарсиа было просто умопомрачительным. И, под конец громких заявлений, Пира по закону жанра, как великая рок-звезда, кинулась прямо на него. Естествено, Алекс поймал свою ненаглядную.

– Гарсиа, к чему это всё? Я и без этой показухи знаю, что ты у меня смелая, – Алекс аккуратно опустил уже вконец пьяную подружку на диван, подложив ей под голову свою толстовку. Он нагнулся, чтобы поцеловать Эспирансо, но сперва надо было убедиться, что Пира в свободном падении и при приземлении на стальные мышцы волшебника ничего себе не сломала. – Ты как, красотка?

В это время с Зоуи Грейстоун творилось что-то не менее невероятное. Никакая помощь ирландца не понадобилась – на удивление, козёл не стал жевать волосы хаффлпаффки или чего хуже. Жаль, что сам Алекс этого не видел, потому что пьяная Гарсиа целуется очень… ух, в общем. Волевым решением Кроуфорд оторвался от губ Пиры, чтобы посмотреть на ситуацию с высоты своего роста. Всё было плохо. Обнимающаяся с козлом девочка выглядела так, будто этот зверь – её лучший дружище, и расставаться с ним она не собирается, иначе будет драка. А пьяная Пира была просто пьяной. Загибая пальцы, Алекс прикидывал, сможет ли дотащить три тела до замка – Гарсиа, Грейстоун и козла. Ну, вообще сможет.
Дух
Дивнопахнущее человеческое существо не стало отшвыривать рогатого красавчика, как это обычно с ним и происходило. Человек почесал за ушком, отчего козёл оказался в нирване. Такого блаженства он не испытывал примерно никогда. То вонючие тапки, то жирные пивные животы, то сено, провонявшее алкогольной продукцией – ничего хорошего в его жизни, в сущности, не было. За исключением разве что сверхзвукового удара в пьянчуг, но это скорее исключение.
Козлик довольно открыл рот, обнажая кривые жёлтые зубы, которые, между прочим, были его третьим главным достоинством. Попробуйте найти пасть, из которой так смердит!
Людь начал производить странные манипуляции с шеей, которые доселе козлик не испытывал. Что ж, новые ощущения оказались не самыми приятными, но почему-то ему показалось, что это странное действие – выражение чего-то очень просветлённого у человеческого рода. Они глупые, но этот человек – нет. Когда человек перестал сжимать его шею, животное почувствовало холод и потребность в еде. Поэтому козлик лизнул палец человека, который потянулся гладить его роскошную бороду.
Эспирансо Гарсиа
Пира чувствовала себя просто бесподобно! Признание далось ей легче, чем она ожидала. И это удивительное чувство полёта, затем падения и, наконец, ласковые, нежные, но такие надёжные объятья Алекса! Все эти ощущения заставляли кровь Гарсиа вскипать. Она обхватила парня за шею и не хотела, чтобы он отпускал её. Глупо хихикая, Эспирансо прижалась к нему. Однако Кроуфорд думал как-то иначе. Он уложил её на этот дурацкий диван, из которого торчала пружина. Хорошо хоть, что не на неё! И ещё что-то под голову положил. А, это, кажется, толстовка, которую Пира сбросила, потому что стало слишком жарко. Ну ладно, возможно, так лежать было даже удобнее. А потом Кроуфорд наклонился к ней и сделал то, что чего она действительно хотела.

Поцелуй оказался просто невероятным, ослепительным, ещё больше опьяняющим, кружащим голову в разы сильнее, нежели какой-то дурацкий алкоголь! Эспирансо почувствовала, что оказалась на несколько коротких мгновений в раю. Она не хотела, чтобы эти ощущения прекращались. Ей было явно мало. Наверное, поэтому девушка настойчиво впилась в губы парня, не желая прерывать их контакт. Но Кроуфорд почему-то всё-таки прервался, и Гарсиа испытала жестокое разочарование. Он её поймал, на диван уложил, поцеловал! Что ещё ему надо?! Вечно тупит! Сейчас ведь пора переходить к делу! Нет, она не собиралась заниматься непотребством прямо в «Кабаньей голове», просто ей хотелось целоваться дальше. А этот глупый экс-гриффиндорец ничего не понимал.

- Я не поняла, что это ты вытворяешь! – возмутилась вполне искренне Пира. Щёки её алели, взгляд был затуманен, но она вполне понимала, в чём нуждается в данный момент. – Ну-ка, раз, два, три! – тремя настойчивыми рывками она вернула Кроуфорда на место. Теперь парень вновь нависал над ней. – Я не разрешала останавливаться! – пожурила его Эспирансо. – И не разрешала уходить! – и Гарсиа, притянув парня максимально близко к себе, чуть приподнялась с дивана и впилась в него новым поцелуем. Кровь кипела и требовала продолжения. Девушка, не осознавая, что делает, вплела пальцы в волосы Кроуфорда. Будем надеяться, что Алекс не попытается отстраниться, а то вдруг его чудесные светлые колоны не переживут этого напряжения.

Ощущения вновь взбудоражили волшебницу. Так вот почему люди так любят напиваться! Алкоголь, видоизменяясь, приобретает форму зова крови. Пира ничего не могла сделать со своим влечением, да и не пыталась. Она просто отдалась переполняющим её чувствам, которые говорили, что нужно делать. Воздуха уже начинало не хватать, дыхание сбивалось, но Гарсиа всё не отпускала Алекса. Для неё ощущения были важнее какого-то сбивчивого дыхания. И Пира совершенно забыла, что где-то неподалёку ошивалась Зоуи. И её не заботило, что она, похоже, пытается повторить нечто подобное тому, что проделывает Эспирансо (разумеется, речь о поцелуе), с постоянным жильцом данного заведения, поросшим удивительной шерстью и обладающим чудесными рогами. Всё это волшебнице было невдомёк. Она была занята другим. Тем, чем давно хотела заняться, просто боялась признаться в этом даже себе самой.
Зоуи Грейстоун
На секунду отвлекшись от своего нового бородатого друга, Зоуи снова наполнила себе стакан. Пиры она сейчас не видела, но зато видела спину Алекса, скрючившуюся где-то в районе дырявого дивана. Отхлебывая из стакана, Грейстоун немного приподнялась с места, чтобы получше разглядеть, что у них там происходит. Мерлиновы панталоны! Лучше бы она этого не видела вообще никогда. Захотелось громко высказаться так, чтоб уж прям на весь трактир было слышно, но Зоуи усиленно старалась сдержаться не только от едких замечаний и комментариев, но и от подступающего дикого ржача.

-Шли бы вы куда-нибудь в другоооое место, здесь все же люди! Я верно говорю, малыш? – Возмущенно воззрилась на козла Грейстоун, все-таки не удержавшись от комментариев. Козел также возмущенно заблеял, мол, да, Зозо, ты безусловно права! Ну разумеется, здесь люд добрый собрался дабы отдохнуть от мирской суеты и проблем, а они тут чуть ли не любовью занимаются! Офонарели совсем!

В эту секунду козлик лизнул девушке руку. Грейстоун, успев уже опустошить едва налитый стакан, сочувственно взглянула на животное. Оно наверное голодное. Его ж наверняка здесь никто не кормит. Кто-то слишком умный может попытаться напоить несчастного козлика, но Зоуи была уверена, этот красавчик умеет за себя постоять и никому не позволит издеваться над собой.

-Пойдеееем, я тебя покормлюю… - Девушка погладила козлика по макушке и встала. Этим двоим уже хорошо, значит, огневиски им больше не понадобится. Пошатываясь, Зоуи добралась до барной стойки, настойчиво вытребовала у старичка что-то, чем можно кормить козлов и еще одну бутылку этого чудесного огневиски. Старик выдал немного картошки и пучок какой-то травы для козла, и алкоголь для хаффлпаффки. –Вон тот мужик за все заплаааатит, - она пальцем показала примерно в то место, где сейчас обитали Пира и Кроуфорд и, почесывая козлика за ушком, вышла из трактира.

Посидят они с козликом на свежем воздухе, он покушает, станет еще более добрым, они прогуляются немного. Авось прогулка по свежему воздуху немного развеет мутное создание волшебницы. А то как ей в замок-то возвращаться, только если козлик окажется маленьким гением и сам отвезет на своей спине девушку в замок. Или нет. В общем, Кроуфорд ее заберет по пути в Хогвартс. Или не заберет, если Грейстоун куда-то забредет с козликом и потеряется.
Алекс Кроуфорд
Не успел ирландец выпрямиться, как Пира потянула его обратно целоваться. Что ж, это занятие ему было по душе. Чувственные губы Гарсиа целовали Алекса так страстно, так волшебно, что парень и не думал больше останавливаться. Ещё никогда простой поцелуй безо всякого продолжения не приносил Кроуфорду такое удовольствие. Плевать, что Эспирансо пьяна и творит такие вещи под действием алкоголя; может, так ей проще раскрыться. В конце концов, столько лет девушка таила все чувства и вот теперь она могла отдаться порыву страсти. Алекс настолько увлёкся, что дал волю рукам – сжал грудь девушки, после чего кровь отлила от головы в другое место, и ирландец с новым пламенем впился в губы Гарсиа.

Однако вопль Грейстоун нарушил интимную идиллию влюблённых. Пира вырваться из объятий дала не сразу – ей явно хотелось ещё. «Кроуфорд, какого лешего ты делаешь? Тут прекрасная девушка в такой соблазнительной позе, а ты это берёшь и рушишь?!» Рушить ничего не хотелось, но ещё больше не хотелось, чтобы Грейстоун – эта вечно наживающая себе неприятности малявка – убежала в неизвестном направлении. Конечно, ответственности за неё он не нёс: каникулы, дети предоставлены сами себе, да и Зоуи уже не дитё в общем-то, но напоить и оставить наедине с каким-то непонятным козлом было низко. Кроуфорд же рыцарь, он не может всё пустить на самотёк. Алекс нежно чмокнул раз десять Пиру в губы, а потом поднялся.

– Так, милашка, надевай обратно толстовку, сейчас мы пойдём искать твою нерадивую подружку. Да-да, продолжение последует, если ты не заснёшь.

Волшебник помог девушке сесть, подал ей толстовку и, обхватив голову руками, пристально посмотрел в глаза. Одного с половиной огневиски хватило, чтобы Гарсиа вот так напилась. Шустрая малышка, что уж говорить. Пока Пира пыталась найти рукава в огромной толстовке (она трезвая не сразу разобралась, сейчас зрелище было ещё забавнее), Кроуфорд подошёл к владельцу.

– Приятель, извини за цирк. Сколько я должен? – Глаза округлились, когда старик сообщил о второй бутылке огневиски, которую «прикарманила та мелкая с козлом в придачу». Всю сумму Алекс оплатил, но был зол на Грейстоун. Свалила, ничего не сказав, так ещё и с бутылкой подмышкой. – Ну что, Пира? Готова к поездке на моём плече?

Спросил ирландец, застегивая молнию на толстовке и пытаясь не прищемить рыжие волосы, которые растрепались так, что не прищемить их было нереально. Кое-как Алекс справился с этой задачей и поднял Эспирансо на руки. До выхода доберутся так, а дальше видно будет, в какой конфигурации ему придётся топать до замка. Сразу за дверью на пороге сидела хаффлпаффка и мило болтала со своим новым другом, а тот мирно лопал траву. Пора было кончать эту фантасмагорию. Всё начиналось с душераздирающей драмы, а заканчивалось как цыганская свадьба. Что самое трагикомичное: только Кроуфорд, кажется, осознавал, что всё происходящее вокруг - безумный бред.

– Грейстоун, идти способна?
Дух
Этот человеческий экземпляр был поистине великолепен в том, что касалось поглаживаний по бороде, голове и за ухом. Наверняка он знаток козлов или что-то в этом роде, короче, полная противоположность нынешнему хозяину, который и гладить толком не гладил, а так, легонько постукивал по макушке. Человек поманил за собой – и как ни в чём не бывало, рогатый пошёл за ним. Этому человеку доверять можно, разве кто-то плохой смог бы так быстро в душу впасть божьей бородатой твари.
На улице козёл бывал часто, но утром, а теперь он не понимал, куда делся весь свет, и начал паниковать. Добрый человек его снова потрогал, охватил его шею, а потом дал пучок сладкой листвы. Вот это – дело другое. Сразу бы так! Козлик тут же ухватил весь пучок, тщательно пережевывая свою закуску. Он был рад, что у него появился новый доставщик пищи. Проблеяв в знак того, что хочет больше еды, козёл получил картофелину, съесть которую не составило труда. После третьей картошки он объелся, смачно рыгнув, и уселся рядом с человеком, которого отныне любил, потому что как не любить кормящую руку?
Эспирансо Гарсиа
Он снова, снова, снова это сделал!!! Эспирансо решительно не понимала, как можно отрываться от этого чудесного, удивительно, захватывающего процесса! Но Кроуфорд уже во второй прервал их поцелуй! Бесцеремонно разорвал тот контакт, на который она с такой охотой шла! Почему? Что вообще происходит в голове этого дурня?! Девушка решительно не понимала. Она прерывисто дышала и непонимающе глядела на него. Ею овладели противоречивые чувства. Неужели… неужели он не хочет? Не хочет продолжения? Не хочет быть с ней? Неужели Алекс всё-таки сорвал тогда, на станции, и плёл все эти сказки ради того, чтобы её успокоить?

Почему-то именно сейчас Пире вспомнился совершенно другой случай. В тот раз именно она упиралась и не давала молодому человеку сделать то, что он так желал. Только тогда Эспирансо не понимала, чего именно он добивался, поскольку и вообразить себе не могла, насколько сильно этого можно желать. Теперь же, будучи более искушённой, она понимала разочарование того парня. И да, то был не Кроуфорд. То был совсем другой волшебник, но тоже связанный с магическими существами. Парень, спасший её от ужасающего падения в реку с огромной высоты. Парень, сводивший её в парк, прокативший на колесе обозрения и накормивший мороженным. И парень, который сам предлагал ей то, чего она желала, но только совсем от другого человека. Теперь Пира понимала его разочарование.

Кроуфорд заставил её надеть свою толстовку. Девушка почти не слушала его, лишь неловко, погружённая в свои мысли, попыталась расправиться с одеждой, но та с боем вырывалась из-под контроля. В конце концов, волшебнице удалось всунуть руки в рукава. Эта одежда напоминала едва ли не ужасающее платье с капюшоном, такой огромной была вещь для Пиры. Алекс ушёл куда-то, Эспирансо не смотрела, куда. Она размышляла о своём. Если он ей действительно наврал, получается, она – настоящая дура, раз ему поверила. И дура, раз призналась в любви так открыто, перед всеми. Удушающее чувство разочарование подступило к горлу, сжимая свои тиски. Вновь захотелось разреветься. Но на этот раз Гарсиа не стала надевать капюшон. Если она всё-таки разревётся, пусть Алекс видит, до чего её довёл.

Вернувшись, Кроуфорд принялся застёгивать молнию на толстовке. Пира отнеслась к этому безразлично, отведя взгляд в сторону и не смотря на парня. Почему он так поступает? Как вообще можно обманывать, так улыбаясь?! Эспирансо пару раз ойкнула, пока Алекс боролся с молнией и волосами, но в целом она не проявляла активности. Затем он взял девушку на руки и отправился к выходу. Пира обхватила его за шею и, уткнувшись лицом в грудь, едва заметно всхлипывала. Реветь или не реветь – вот в чём вопрос! Волшебница этим вечером была морально нестабильна. Плюс алкоголь добавлял смелости. Поэтому она не разревелась, но постоянно всхлипывала.

- Ты… не хочешь… - бормотала она, как ей казалось, неразборчиво, а в действительности же практически на ухо Кроуфорду. – Не хочешь… со мной… меня… не нравлюсь… Ну да, как я могла подумать, что… - мысли её метались от одного к другому. – Целуется он неплохо… или он лучше? Он или Кроуфорд? Хм… наверно, Кроуфорд всё-таки лучше… но тот хотел, а этот не хочет… - Пира вспоминала Джеймса Фолкнера и его красивые ухаживания. Если бы девушка тогда выпила… Наверняка ухаживаниями бы дело не обошлось. – Вот почему ты… так… со мной… - всхлипывала Эспирансо, всё ещё думая, что её практически не слышно. – Засну… не засну… всё равно бросишь и уйдёшь… - она чувствовала себя потерянной. Алкоголь внушал какую-то дичь. – Пусти! – вдруг взбрыкнула Гарсиа. – Я сама пойду! Пусти, пусти, пусти!.. – отбиваться она постепенно стала меньше и меньше, пока не сдалась. – Кроуууууфооооорд, - простонала Эспирансо. – Бессердечный! – выпалила она и вновь уткнулась лицом ему в грудь.
Зоуи Грейстоун
Козлик был милейшим существом на этой планете (после ее любимицы Миртл, разумеется). Он чуть ли не урчал от удовольствия, когда Зоуи чесала его бородку или за ушком. Зоуи сама была готова урчать от удовольствия – из-за недопонимания между девушкой и живыми существами, ей редко удавалось кого-то погладить или потискать. Кто-то дома обнимается с котиком, кто-то чешет за ухом своей собаки. А Грейстоун никого не обнимает и не чешет, потому что стоит ей просто посмотреть на животное, так оно тут же начинает сходить с ума и вести себя по отношению к хаффлпаффке крайне агрессивно. Сейчас же у нее есть этот прекрасный козел, с которым хоть танго танцуй – тот на все будет согласен. И не важно, что животное было вообще не презентабельного вида, а из его козлиной пасти смердело. Никто не идеален, чего уж тут.

Девушка, пошатываясь, вышла из трактира. Далеко уйти она была не в состоянии, поэтому уселась рядом с входом в заведение. Козлик присел рядышком с хаффлпаффкой, в голос требуя, чтобы та угостила его вкусняшкой.

-Держиииии, малыыш, - Зоуи подала ему пучок травы. Козел не долго думая ухватил угощение и принялся жевать. –У тебя есть имя? – Грейстоун вопросительно уставилась в прямоугольные зрачки существа, ожидая услышать ответ на свой вопрос. Козел лишь заблеял в ответ. –Беее…. – Повторила за козлом Зоуи, совершенно не осознавая, что начинает дико тупеть прямо на глазах. –Беее…. Бенедикт? – Она снова уставилась на жующего козла, который, как показалось девушке, отрицательно покачал головой. –Значит, нет… Бе… Бертольд? Не нравится? Хммм… Бенджамин? Опять нет!.. Может, Бернард? ТОЧНО! - Хаффлпаффку явно осенило, и с ее решением козлику было бессмысленно спорить. –Итак… Бернард. Вам нравится картофель? – Козел, дожевавший траву, утвердительно заблеял. Зоуи с руки начала подавать новоиспеченному Бернарду картофелины. Сама же за это время она успела почти до дна осушить бутылку огневиски Огден, которые были еще заказаны в трактире. Непочатую же бутылку Зо оставит на потом. На завтра, например. Когда будет очень плохо и, возможно, стыдно.

-Кууушай, мой сладкий. – Очередная картофелина была с превеликим удовольствием съедена Бернардом, после чего тот издал мужественный звук отрыжки. –Не держи в себе!.. – Весело заметила хаффлпаффка, но через секунду ее лицо омрачилось. –А вот мне… все-таки стоит все держать в себе. Пожалуй, да. – Ее мозги уже сбились в кучу, хотелось прижаться к теплому, мохнатому, но, к сожалению, вонючему телу козла и немного отдохнуть. Но ее планы нарушила открывающаяся дверь в трактир. Зоуи присмотрелась к вышедшему нечто.
–О, Кроуфорд! – Сначала Грейстоун хотела любезно поинтересоваться, что это с ним. Но спустя несколько мгновений, она поняла, что это не с Кроуфордом что-то не так – у него просто на руках была Пира. А у Пиры опять была какая-то очередная истерика. Колдомедик что-то бессвязно бормотала, кричала, всхлипывала, пыталась драться. Единственное, что смогла уловить Зоуи из этой пьяной ереси – речь определенно идет о каких-то мужиках. Ну, да, черт с ними.

-О, да я трезва как стеклышко! – Довольно убедительно ответила Грейстоун, начиная попытки встать на ноги. –Сама пойду. – Для большей убедительности она закивала головой. О, Мерлин, хватит кивать, а то все вылезет наружу! Бернард любезно подставил свои рога и помог девушке подняться на ноги.
Надо было возвращаться в Хогвартс. Зоуи грустно посмотрела в глаза козлика, которые были полны печали и уже наливались слезами. Ну, вот как его можно оставить здесь одного в этой затхлой дыре с грязными пьянчугами?!
-Ааалекс! – Зоуи вцепилась в руку профессора и заглянула в его «такие красивые глубокого серо-голубого оттенка» глаза своими, во тьме казалось, черными глазищами, полные слез. –Даваааай возьмем его с собой в замок?
Дух
Вкусная картошка была, ничего не скажешь. Козёл сидел довольный-довольный, сытый-сытый и наслаждался самым лучшим днём в своей козлиной жизни. Человек упорно продолжал издавать звуки, которые не казались животному отвратительными, как у всех посетителей трактира. Напротив, человеческое существо говорило нежным голосом и создавалось впечатление, что это поёт невиданная птица. Птиц, в отличие от людей, козёл любил.
Но вдруг послышался другой голос, уже точно человеческий, а не как будто птичий, и явилось оно – непонятное нечто, которое козёл пока никак не квалифицировал, однако напрягся. В любую секунду козлик был готов применить свой слепой удар ярости на этом природном уродстве с множеством конечностей, которое пыталось прогнать по видимости его любимого человека. Ни в коем случае! Человек останется с ним. Хоть и старался козлик огородить своего человека от этого монстра, человек встал. Таким жалким козёл не чувствовал себя никогда, даже вчера, когда его били вонючими тапками. Неужели любимое человеческое существо уйдёт? Покинет его, этого рогатого красавца? Он этого не выдержит, ей-богу, не выдержит… Козлик обречённо заблеял.
– Бееееее-бееееееее-беееее, – животное начало кусать рукава любимого человека, чтобы тот остался с ним. Навсегда. Пожалуйста.
Алекс Кроуфорд
Естественно, Эспирансо начала ворчать, иначе быть не могло. Сейчас все его действия трактовались девушкой неверно и раз в пять извращались и выворачивались так, что вот он уже не «офигенный, сексуальный и божественный» парень с горой мускул, а чёрствый болван, который её не хочет. Кроуфорду оставалось только спокойно нести Гарсиа дальше и стараться игнорировать обвинения. Всё равно вразумить пьяную волшебницу не удастся, а если уж заострять внимание на каком-то другом таинственном парне, о котором бормотала Пира, то очередного скандала не избежать. Учтивость, конечно, не входит в перечень достоинств ирландца, но попробовать стоило, с чем чёрт не шутит.

– Гарсиа, я тебя не брошу, даже не мечтай. Хочу, всё хочу, ты у меня самая лучшая, только до замка придётся идти вот так, на моих руках. Но тебе же нравится, я знаю. О, опять дерёшься, значит лююююбишь. Как и я тебя, – по сравнению с теми ударами, которые обрушились на Алекса в самом начале их фантастически катастрофического вечера, сейчас Пира била слабовато, будто бабочка приземлилась на место побоев. К счастью, любимая вскоре успокоилась и, вероятно, заснула, потому что после очередного беспочвенного оскорбления она уткнулась лицом парню в грудь и засопела.

Зоуи уже изрядно набралась, и Кроуфорд незамедлительно пожалел, что вообще поддержал её идею пить крепкий алкоголь. Однако что сделано, то сделано, посему нужно действовать по обстоятельствам. Хаффлпаффка пыталась уверить преподавателя в своей трезвости, но вялые шатания и глаза в кучу говорили об обратном. Что ж, пока есть силы, пускай идёт сама и убеждается в своей всесильности, но как только Алекс увидит, что девушка обречена на провал (он не сомневался, что Грейстоун упадёт в канаву уже где-то через 15 метров), то он её сразу же подхватит. Остаётся надеяться только на крепкий сон Эспирансо, иначе она снова надумает всякой мракобесной ереси.

– Тогда пошли, чего стоишь? – Огневиски сотворили с Зоуи нечто, чему ирландец не придумал объяснения – она подружилась с козлом. Возможно, завтра поутру он поймёт, что совершил очередную ошибку (слишком много их сегодня, зато будет, что вспомнить), но умоляющие стоны студентки и чуть ли не жалобное стенание козла сделали своё дело. – С собой в замок? Мерлинова седина… Лады, только ухаживать будешь за ним сама. У нас с лесничим и без твоего бородатого принца забот хватает. С Бертран, так уж и быть, я поговорю. И бутылку-то спрячь куда-нибудь, в конце концов, а! На сегодня достаточно.

Ему на секунду показалось, что козлик запрыгал от радости, но наверняка он просто попытался избавиться от блох. Час от часу не легче. Успокаивал только тот факт, что в скором времени они доберутся до замка, и у Кроуфорда и Гарсиа будет немало времени, чтобы насладиться обществом друг друга. Конечно, если она очухается, а то стакан огневиски подействовал на неё крайне фигово. Не умеешь пить, не пей, хотя кому он это втирает, сам раньше валился с полбутылки коньяка.


Зоуи Грейстоун
-Нечего мною командовать, я тебе не ребенок! – Недовольно пробурчала Зоуи, пряча бутылку за спину. Ей некуда было ее спрятать, ну не взяла она с собой ни рюкзака, ни сумки. Ничего страшного, ее никто не увидит.

Козлик жалобно начал блеять и покусывать ее за руку. Грейстоун с мольбой в глазах вновь уставилась на Кроуфорда, в надежде, что тот будет великодушным и позволит девушке забрать с собой животное. А коль откажет – Зоуи сядет на козла и ускачет куда-нибудь, где они смогут быть вместе. И потом Алексу отвечать перед профессором Бертран, почему ее студентка пропала, и никто ее найти не может. Посему, она взывала к милосердию парня, сам же видит – ее впервые в жизни животное не жрет, а любит.

Мерлин, кажется, услышал молитвы хаффлпаффки и ниспослал на профессора ИМС благодать. Кроуфорд согласился, ура! При условии, что Зоуи сама будет за ним ухаживать. Ну, естественно! Кто же кроме нее будет ухаживать за прекрасным Бернардом? Правда, козлик же не будет целыми сутками сидеть в гостиной Хаффлпаффа, особенно во время учебного времени. Ему нужно будет где-то пастись. Но об этом волшебница подумает потом, когда протрезвеет и уже более серьезно подойдет к этому вопросу. Может, козлик вообще ее убьет, когда она протрезвеет, все может быть. Утро вечера мудренее.

-Урааааа! Спасиибо! – Грейстоун на радостях хотела обнять такого доброго и милого преподавателя, но скорее получилось больше обнять тело Эспирансо на его руках, чем его самого. –Ты слышал, Бернадр? Он разрешил! Ты остаешься со мной! – Теперь было время пообниматься с обрадовавшимся козликом. –Будешь хафелпа… хаффле...хаффлпаффцем, во! – Потрепав животинку по загривку, девушка бодро двинулась в сторону Хогвартса. Алекс наверняка думает, что Зоуи слишком слаба, чтобы, столько выпив, самостоятельно идти. Но, увы, мистер Кроуфорд, вы еще не знаете, на что способна девушка. Она просто хаффлпаффский алк, и ей все по плечу. Потому она бодренько, даже почти не шатаясь и не спотыкаясь, шла вперед по дороге, о чем-то весело рассказывая своему новому любимцу.
Дух
Любимый человек нервничал, и эта нервозность передалась козлу. Тот панически заблеял и забегал во кругу, призывая всех сохранять самообладание и никого отсюда не забирать, потому что его человек должен остаться с ним. И наверное многорукий монстр понял всю трагедию сложившейся ситуации, потому что любимый человек подбежал и в очередной раз обволок козлика своими вкусными руками. Как же он был рад! Но… она ушла. Козлик стоял, глядел на человеческое существо, отошедшее уже метра на два – поразительно далёкое расстояние! Без тебя ему жизнь не мила, существо!
Человек снова подбежал и радостно погладил жесткую шерсть. Он повторял «Бернард» уже в который раз, поэтому козлик смекнул, что это сочетание звуков ему стоит запомнить. Оно непременно что-то значит. Любимый человек с той же неподдельной радостью потянул его вперёд. Бородатый монстр ушёл далеко, метров на десять, так что бояться было нечего. Козлик шагнул дальше, чем ему разрешали уходить и… ничего с ним не произошло! Счастья полные штаны, он может быть вместе с любимым человеком! От переполнявших его эмоций козёл был вынужден найти быстренько кусты, но в виду отсутствия оных, он сделал своё дело прямо на дороге. Затем счастливый и гордый поплёлся за любимым человеком, выслушивая его красивые песнопения на их дикарском языке.
Инери Кейн
Первая неделя семестра. Осень.

Кейн был любопытен. Чертовски любопытен. У него была прекрасная память, поэтому ничто, что ранее откладывалось на потом с пометкой "узнать позже", от него не ускользало. И уж тем более он ни при каких условиях не мог забыть о том, что в выходные дни можно посетить Хогсмид. Разрешение родителей, оформленное по всем правилам, открывало двери, а точнее ворота замка.
О Хогсмиде Инери успел немного узнать. И это не удивительно, раз он собирался его исходить вдоль и поперек. Тайна Визжащей хижины, магазин "Зонко", лавка "Дэрвиш и Бэнгз"... Какой простор для исследований! Иногда слизеринец жалел, что не имеет четырех лап, тогда бы он смог гораздо быстрее все узнать и разнюхать.
В общем, первая школьная неделя, которая в целом прошла вполне себе гладко, плавно перетекла в выходные и посещение Хогсмида. Планов у австрийца был воз и маленькая тележка, так что он очень быстро приступил к их исполнению.
Центральная улица, конечно же, была яркой и притягательной, но любой путешественник знает, что самое интересное всегда скрывается на задворках. Что из себя представляют задворки Хогсмида? О, это и узкие улочки, и черепичные крыши, и обшарпанные жилые домишки. Какие-то магазинчики, вывесок у которых порой даже не было, но о которых знали местные жители. А еще были в Хогсмиде злачные места. Хижина, например, о которой ходило столько зловещих слухов. Или вон, пристанище позорных представителей отбросов общества "Кабанья голова". Об этом заведении, конечно, в путеводителях и брошюрках, выдаваемых ученикам, не писали. Однако Инери предстояло познакомиться с этим трактиром.
Свернув пару раз совсем не туда и чертыхнувшись себе под нос, австриец потеплее поднял воротник светло-серого пальто. Погода нынче выдалась так себе: вроде и дождя нет, но ветер такой промозглый и противный, что лучше бы сидел у камина в замке. Особенно все это ощущалось здесь, на почти пустых переулках, не обремененных шумными толпами детворы из школы.
Сидеть и распивать за барной стойкой в планы Инери не входило. Он планировал зайти, посидеть, погреться, поразглядывать меню (если оно было, конечно) и со спокойной душой свалить дальше.
Резкий поворот, угол кособокого здания, и вот слизеринец резко затормозил, останавливаясь. Впереди на ветру скрипела и повизгивала деревянная вывеска с изображением поросячей головы. "Мило", - охарактеризовал увиденное австриец, а затем стал бегло осматривать улицу. Ничего и никого конкретного он найти здесь не думал, но ему нравилось ощущение того, что он мол такой тут сыщик, осматривает пути отступления в случае чего. А заодно выискивает подозрительных личностей.
Лисандер Лавгуд
Выходной в Хогсмиде – это очень, очень, очень хорошо! Лис уже давно собирался выбраться в деревеньку, дабы совершить ряд любопытных покупок. Пробежаться по магазинам, черкнуть пару писем, сходить в несколько интересных мест – всё это были далеко идущие планы. Денег хватало, а вот возможности всё не было и не было. И вот, наконец, время пришло!

Собравшись, в положенный срок Лавгуд едва ли не вприпрыжку помчался в Хогсмид, опережая прочих студентов, зазевавшихся ли, медленно плетущихся ли в ту же сторону. Разумеется, рейв достиг деревни одним из первых. И довольно быстро пробежался по всем местам, которые запланировал. После чего задумался, где бы скоротать время перед финальным забегом.

А действительно, где? «Три Метлы» - скучно, к мадам Паддифут – страшно. Точно! Лавгуда осенило. Есть же «Кабанья голова»! Уж где-где, а там он точно спокойно посидит, выпьем сливочного пива, подумает о вечном, может, станет свидетелем чего-нибудь необычного, а потом уже отчалит добивать список дел. Отличное решение! Да и, к тому же, в «Кабаньей голове» весело, там ведь такой клёвый хозяин! Вон, даже Зоуи козла подарил.

С лёгким сердцем Лисандер отправился в трактир. Народу там было, как всегда. оглядевшись, рейв заприметил какого-то незнакомого паренька с слизеринскими опознавательными знаками. Лавгуд знал всех, кто был чуть старше него, его ровесником или чуть младше. А этого не знал. Не порядок! Надо будет познакомиться – так решил Лис. Правда, была вероятность, что этот незнакомец – птица залётная. Поэтому он, заказав и получив кружку сливочного пива, уселся за соседний столик и стал наблюдать.
Инери Кейн
Ничего особенно интересного по сторонам австриец не заприметил, так что двинул в трактир. Зайдя внутрь, Инери огляделся. Да, внутри все, как снаружи: та же ветхость, грязь и какая-то дрянь под ногами на полу. Такое ощущение, что по земле промерзлой топчешься. Одним словом, место было такое себе... Не для нормальный людей. А учитывая, что себя слизеринец причислял к нормальным, задерживаться здесь долго не планировал. Но не сбегать же прямо сейчас, верно?
Кейн прошел к барной, кинул пару монет и взял себе имбирного пива, отправившись за ближний к грязным и замызганным окнам столу. Имбирное хоть согревает.
Контингент вокруг был неприметный. Кто тут выделялся, так это сам школьник в чистеньком пальто и даже не заплеванных ботинках.
Когда двери "Кабана" открылись вновь, Инери, метнув быстрый взгляд на нового гостя, тихо хмыкнул себе под нос: что ж, не он один из учеников Хогвартса посещает это заведение. Пока еще привычки искать в каждой фигуре опознавательные знаки Кейн не выработал, так что принадлежность к факультету Рейвенкло не признал, отводя взгляд в сторону, чтобы вошедший парень не решил, что слизеринец за ним наблюдает. Впрочем, учитывая, что сидел Инери у окна, а значит, на худо-бедно, но свету, его позицию трудно было назвать хорошей маскировкой.

От подобных мыслей слизеринца отвлек тихий шорох и скрежет деревянных ножек по грязному полу, раздавшийся со стороны, из глубины зала. Дааа, как раз оттуда, куда со стороны окон смотреть было проблематично. Но все же разглядеть два стула, стол и двух мужчин, сидящих за ним и что-то яро, но тихо обсуждающих, было можно. Инери навострил уши, скосив взгляд, как ищейка, но стараясь не поворачивать в их сторону голову. Чего, интересно, можно обсуждать в таком месте, да еще так бурно-тихо? Ну, точно контрабанду каких-нибудь запрещенных ингредиентов или артефактов. Слизеринец уже мысленно представил себя великим разоблачителем жуликов и бандитов. Жаль, правда, что слышно было паршиво. Австриец смог разобрать лишь несколько слов. Что-то вроде "попал" и "пропащее дело". Или "пропавшее тело"... Ну, что-то такое в общем. Один из людей, кстати, после этих слов дернулся и, ссутулившись, глянул по сторонам, чтобы убедиться, что их никто толком не расслышал.
Лисандер Лавгуд
Потягивая сливочное пиво, Лавгуд наблюдал за тем, чем занимается студент Слизерина в трактире. Нет, серьёзно, что могло привести незнакомого слизеринца в столь неподходящее для его софакультетчиков место? Разве что какое-нибудь нехорошее дело. Или задумка. Или план. Или же любопытство. Погрузившись глубоко в размышления, Лисандер наблюдал и пытался выдвигать теории относительно происходящего.

Неожиданно парень оживился, неумело пытаясь «не смотреть» в сторону двух типов, которых даже Лавгуд назвал бы подозрительными. Рейв вообще не мог понять, что у незнакомца может быть общего с теми непонятными мужиками. Общее дело? Вряд ли. Поначалу было понятно, что белобрысому не нравится в трактире. Может, он из какой-то там знати? Возможно. Тогда в это заведение его точно привело не любопытство.

Вообще, слизеринец казался слишком уж подозрительным. Как будто бы ждал кого-то или выжидал чего-то. А теперь даже следил за кем-то. Как сам Лисандер. Парень задумался, может, ну его, этого слизеринца или псевдослизеринца? Какая Лису разница, что он тут забыл? С другой стороны, он был слишком ответственный (ха-ха, смешная шутка), чтобы вот так взять и уйти.

Решив, что ещё немного посидит, а там и пиво кончится, тогда и пойдёт, Лис чуть расслабился. Чего он вообще напрягается из-за непонятно кого? Зашёл ведь на полчасика посидеть, отдохнуть и дальше топать. Мысли рейва переключились на оставшиеся дела, и он отвлёкся от слизеринца. Парень думал о всяком, например, о том, что скоро будет очередное занятие по Изучение Магических Существ, о магических животных, которых он будет изучать. Напиток согревал, и Лису было хорошо, спокойно.
Инери Кейн
Разумеется, "услышал" Инери именно про тело. Потому что иначе было бы совсем не интересно. Нужно сказать, что австриец плохо себе представлял, что может неприятного случиться в Хогсмиде. Сюда же отпускают учеников, это Англия, черт возьми, а не Магамба какая-нибудь, где сплошь и рядом насилие и преступность. Так что в целом слизеринец был абсолютно спокоен. Тем не менее это ведь не мешало выдумывать себе приключения и видеть в обычных посетителях то, кем они не являются. Хотя... Так уж ли не являются?
Новый звук донесся все из того же угла, на этот раз привлекая не только внимание австрийца. Один из мужиков поднялся и, ударив кулаком по столу, что-то проскрежетал сквозь зубы своему напарнику, низко склонившись к тому, после чего очень явно (по крайней мере для тех, кто в курсе) медленно почесал сквозь рукав темной мантии внутреннюю часть предплечья левой руки. Второй мужик, кстати говоря, крайне внимательно следил за этим движением и, если бы Инери смог разглядеть его лицо (а Лисандер, возможно, и разглядел бы со своего места), то увидел бы на нем бурную смесь смятения, недоверия и опасения.
Однако без какой-либо задней мысли Кейн продолжил наблюдать за тем, как мужик, начесав руку вдоволь, от чего австриец решил, что тот чем-то болен, а лучше проклят, вновь сутулясь, быстрым шагом направился прочь из трактира.
Инери сделал вид, что его здесь нет, когда мужик проходил мимо. Впрочем, мужик на слизеринца даже не взглянул, что вселило в австрийца уверенность, что он в общем-то нормально тут нашпионился и стоит продолжить слежку за подозрительным чесоточным уже на улице. Дождавшись, когда за мужиком закрылась дверь, слизеринец уже готов был сорваться с места и последовать за ним.
Лисандер Лавгуд
Не заметить активность за столом, за которым наблюдал слизеринец, было невозможно. Мужчины о чём-то беседовали, а потом один из них вовсе ударил кулаком по столу. Тогда Лисандер решил посмотреть, что же там такое происходит. И, когда один из посетителей коснулся предплечья левой руки, а другой – бурно на это отреагировал, рейв понял, чем пахнет это дельце. Ни в коем случае не следовало их преследовать.

А вот незнакомый парень, судя по всему, совсем ничего не понял. Судя по выражению его лица, он собирался пойти за магами. Этого Лавгуд точно не мог допустить. Взяв свою наполовину выпитую кружку, он переместился из своего стола за стол незнакомого парня и, громко поставив напиток на сто, уселся на рядом с ним.

- Ну, привет! – воскликнул Лисандер. – А чего это я тебя не знаю? Ты же слизеринец, нет? Сколько лет? Откуда взялся? – принялся допрашивать предполагаемого студента рейв. – Меня зовут Лисандер Лавгуд, и я – самый известный парень на Рейвенкло. И знаю практически всех и вся. Кроме тебя. Что за дела? – искренне возмутился Лис. Можно было дать чувствам немного воли.

- Неужели ты тот самый переведёныш, о котором талдычит школа? – полюбопытствовал рейв. – Говорят, ты откуда-то из континентальной Европы. А откуда? Или секрет? – приставать с вопросами Лавгуд любил, умел и частенько практиковал подобное. Так что ему не составило труда придумывать вопросы и выдавать их на огромной скорости.
Инери Кейн
Вот это ну совсем не входило в планы слизеринца. Какие лисандры, какая школа, когда тут готова сорваться важная операция? И все из-за вот этого вот, который вдруг именно сейчас решил включить общительность. Тем не менее австриец почти даже был вежлив.
- Ага, ага, - закивал Инери, поднимаясь из-за стола и всем видом показывая, как ему интересен весь поток сознания, выплеснутый незнакомым парнем, и как ему жаль, что сейчас на это у него совсем нет времени. - Я потом ответы почтой пришлю, - ляпнул Кейн, впрочем, довольно сознательно. Медлить было нельзя, иначе тот мужик уйдет, так что Инери кинулся следом к двери, пытаясь через грязные стекла окон разглядеть искомую фигуру. Болтовней слизеринца точно задержать не получилось бы.
Лисандер Лавгуд
Выбора у рейва не оставалось. Раз его решили так нагло проигнорировать, ему придётся прибегнуть к крайним мерам. Поскольку ответы остались без вопросов, или же наоборот, Лис решил воспользоваться тактикой ошибочного обвинения. Ничего, потом извинится перед парнем, всякое ведь бывает. А представителей его семейства и так зовут ненормальными. Терять всё равно нечего.

- Или, может, ты шпион! – воскликнул Лавгуд, театрально ужасаясь. – Неужели ты – шпион, похитивший кого-то из студентов и держащий его в плену! Выпивший оборотное зелье! Какой кошмар! – ужаснулся Лисандер и, крепко вцепившись в плечо слизеринца, уставился на него во все глаза.

- Ты не можешь никуда уйти! Или же немедленно ответь на мои вопросы! Кто декан Слизерина? Ну же! Что, не знаешь? Значит, шпион! – продолжал если не орать, то громко вещать Лис. Теперь-то слизеринец точно от него никуда не денется, - цепляясь за мантию незнакомца, Лавгуд удерживал его, надеясь уберечь от беды. В конце концов, этот идиот по незнанию может вляпаться в такое, из чего не выберется. И в этот момент в голове рейва даже не мелькнуло сомнения – а по незнанию ли.
Инери Кейн
Слизеринец, остановленный крепкой рукой, вцепившейся в плечо, округлил глаза, напрочь забывая о своих шпионских играх. И это было не удивительно после того, что заголосил чертов Лавгуд. Даааа... Это имя Кейн запомнил.
Австриец не стал вырываться, замерев, пока его неожиданный компаньон заливался соловьем на весь трактир. Причем даже затылком Инери ощущал, с каким любопытством и пошлым смехом некоторые посетители на них смотрят. Особенно на слизеринца. Всякого рода ругательства плясали в голове, когда Инери, едва ли не скрипя зубами, медленно развернулся к Лавгуду.
- Какого твою мать черта ты орешь? - Сквозь зубы достаточно тихо, чтобы его услышал один лишь Лисандер, процедил австриец, пытаясь испепелить взглядом рейвенкловца. Хотя, опять же, поскольку пялился слизеринец именно в глаза оппоненту, эмблем никаких не увидел. Впрочем, ему до принадлежности к факультету, школе или местным аборигенам дела не было, когда его вот так хватали и портили все планы.
Лисандер Лавгуд
- О, мозги на место встали? – так же тихо, как и слизеринец, поинтересовался Лавгуд. – Вот и хорошо, можно поговорить, - выпустив из захвата мантию, произнёс он. Испепеляющие взгляды расшибались о лавгудовский шит, отточенный годами тренировок, разлетаясь искрами или чем там они могли разлетаться. Гневный взгляд никак не подействовал на парня.

- Ну, пошёл бы ты за тем парнем, и что тогда? – полюбопытствовал Лисандер. – Ну, напоролся бы на пожирателя смерти, - сделав умный вид, заявил Лис, - и что тогда? Понравилось бы твоей родне получить хладный труп? Или его фрагменты? – не дрогнув и мускулов, поинтересовался рейв. – Знаю же, что не понравилось бы, - покачал головой Лис. – Ты ведь не идиот.

- Так вот, нечего соваться ко всяким подозрительным личностям, если дорога жизнь, - тихая, но гневная тирада была обращена исключительно на слизеринца, так что окружающие слышали лишь невнятный шёпот. – И если дороги здоровье и жизнь близких. Странно, что ты прибыл в Британию и ничегошеньки не знаешь, - вздохнул Лис. – Надеюсь, ты больше таких глупостей не сделаешь, - произнёс рейв и сделал пару глотков своего сливочного пива.
Инери Кейн
Инери с максимальным вниманием слушал Лавгуда, воспринимая каждое его слово. Проводил взглядом кружку пива в конце, помолчал еще несколько мгновений. Ну, чтобы у рейвена, а это был именно представитель пернатого сообщества, эмблему которого наконец-то слизеринец разглядел, сформировалось стойкое ощущение, что австриец принял его слова всерьез и совершенно точно станет им следовать. В довершении всего Кейн даже брови нахмурил задумчиво-понимающе, чтобы уж точно стало ясно, как он проникся речью незнакомца.
- Я понял, - плавно и коротко кивнул Инери, все так же глядя в глаза Лавгуду, только теперь совершенно спокойно и здраво. - Ты прав, лучше отсюда убраться, пока другие пожиратели не появились.
И, кивнув в подтверждение своего разумного намерения, слизеринец отступил на шаг назад снова намереваясь покинуть трактир.
Ага прям щас, проникся он всем этим вот про хладные трупы, их части и здоровье родни. Но Кейн быстро смекнул, что проще с рейвеном во всем согласиться, чем стоять и спорить, а потом со спокойной совесть свалить. Понятное дело, что все важные фигуранты слежки уже сквозь землю провалились, но беседовать с крайне умным Лавгудом австриец не намеревался. Все еще кипя изнутри, хотя и стараясь этого не показать, чтобы не разрушать миф о своем принятии слов рейвена, Кейн совершенно ясно обозвал мысленно того психом и шизофреником, верящим в то, что опасность окружает их со всех сторон. Нет, все, конечно, про пожирателей было верно, но за пределами школы. _За_пределами_, это же Хогсмид. Это же почти школа, тут дети гуляют, сюда их преподаватели со спокойной совестью отпускают. Какие к черту пожиратели и трупы, а? Бедные англичане, запуганные и зашуганные, как так жить-то можно вообще.

Но планы - такие планы. Эти шустрые твари сегодня наотрез отказывались исполняться. И им вечно кто-то да помогал. Сначала Лавгуд, теперь вот это...
Здоровая рука уперлась прямо в косяк двери, в которую так уперто собирался усвистать слизеринец. Австриец мгновенно сомкнул зубы, решив, что Лавгуд совсем уже страх потерял, но это был отнюдь не рейвен.
- Далеко собрались, господа?
Инери покосился на фигуру невысокого, но широкого мужика, который до недавнего времени сидел все за тем же злосчастным столиком, когда его напарник-чесоточник покинул заведение. А сейчас, привлеченный шумом двух студентов и решивший, что они явно что-то услышали, раз так резво собрались следом за его "другом", подошел у ребятни узнать подробности. И, судя по выражению лица этого человека, ничего хорошего обоих учеников не ожидало.
Лисандер Лавгуд
Что-то подозрительно быстро слизеринец решил признать вину. Обычно представители факультета змеев так не поступали. В чём же дело? Допивая своё пиво, Лавгуд внимательно наблюдал за поведением парня и почти поверил ему. Тот никуда не торопился, вроде бы даже проникся его словами. Эх, Лавгуд, наивный ты рейв! Когда же у тебя мозгов-то прибавится…

Незнакомец собрался покинуть трактир, и Лис посчитал, что это вполне удачный исход. Поднявшись следом за ним, он решил завершить дела в Хогсмиде и отправляться в замок. Но не тут-то было. Путь слизеринцу преградил «приятель» того парня, что, предположительно, был пожирателем смерти. Дело плохо. Нужно срочно что-то придумать. Лисандеру в голову пришла безумная идея, которую он решил воплотить в жизнь. Зря или нет, кто знает.

- Слышь, шпион, ты чего удумал? – снова цепляясь рукой за плечо слизеринца, произнёс Лавгуд. – Значит, как пивом угощать, так пожалуйста! Как спаивать, так на тебе! А теперь драпать, да? – безумным взглядом рейв сверлил парня. – Что вообще делается, а! – переводя взгляд на типа, называемого «приятелем», Лис заулыбался. – Ну вообще кошмар! Извините, уважаемый, - подчеркнув последнее слово, заговорил Лавгуд, - позвольте пройти? – и вдруг резко дёрнулся в сторону, испуганно глядя на мужика.

– А-а-а-а-а! – завопил он. – Да вас же мозгошмыги сожрут, прости Мерлин! – перекрестился Лисандер. – Вам срочно нужно в больницу Святого Мунго! Размягчение мозга! Полная гибель поражённых тканей! Мозгошмыыыыыыыги! – взвыл Лавгуд, взмахивая руками так, будто бы отгоняя от головы надоедливых мух или чего покрупнее. – Беги, шпион, иначе и твоими мозгами закусят! – совершенно безумно возопил рейв.
Инери Кейн
"Да ладно! Опять?!" - Пронеслась единственная мысль в голове, следом за которой потянулась целая череда проклятий на голову всех рейвенкловцев за всю историю существования их рода. Мало ему было сорвать операцию по выслеживанию (чужую операцию, надо сказать, в которую обычно нос свой не суют!), так из-за него теперь компаньон удравшего мужика зуб на обоих учеников наточил. Ей-богу, наточил бы он зуб на рейвена, как на самого орущего, слизеринец был бы только благодарен. Но нет, сегодня явно не его день и невиновный слизеринец получит звездюлей по вине пернатого попугая. Чокнутого в придачу.
Инери телепался за плечо Лавгудом из стороны в сторону, потому как сопротивляться сейчас, находясь едва ли не нос к носу с широченным мужиком, было сложно. Тем не менее австриец внимательно следил за "приятелем", пытаясь понять, что тот вообще собирается делать, пока в конечном итоге рейвен плечо слизеринца не отпустил.

А что конкретно нужно было делать в тех условиях, в которых "приятель" оказался благодаря Лавгуду, - вопрос на миллион.
Мужик выпучил глаза на рейвена, даже руку от косяка убрав и отступив от учеников на пару шагов. Оно не удивительно, ведь в глазах мужчины как минимум у одного из парнишек был какой-то диковинный припадок.
- Ты это... - попытался вставить что-то осознанное "приятель" в монолог Лавгуда. - Ты харош истерить.
Прозвучали слова довольно неуверенно и тихо, чтобы кто-то на них отреагировал. И, поскольку эффекта никакого фраза не возымела, мужик решил прибегнуть к тому оружию, которое его редко подводило. "Приятель" выхватил палочку и нацелил ее прямо на Лавгуда в жесткой стойке, в которой дрожью руки даже не пахло.
- Закрой свой рот! - Рявкнул волшебник, даже чуть оскалившись.

Инери же старался вообще к себе внимание не привлекать. За палочкой лезть он не хотел: не хватало еще самому заклинанием в лоб получить от какого-то бандита. Именно сейчас пытаться дать деру было рано, ведь мужчина хоть и убрал руку, отступив на несколько шагов, все еще был ближе к выходу и запросто мог ударить в спину. Неет, слизеринцы умеют ждать, этим Кейн и планировал заниматься, внимательно следя за развитием событий.
Лисандер Лавгуд
К сожалению, почти идеальный план Лавгуда не сработал. Видимо, неправильный оппонент попался. По-хорошему, ему следовало проникнуться ситуацией и дать дёру, ведь мозгошмыги – это нечто действительно опасное! Вот останется на старости лет психом или тугодумом, вспомнит, возможно, Лиса, желавшего ему помочь.

Когда на него направили волшебную палочку, Лисандер не растерялся. Его палочка была прицеплена к поясу, но он не спешил её доставать. Увидев, какую именно палочку на него направил волшебник, парнишка расцвёл. Ему повезло угадать, из какого дерева был сделал этот экземпляр.

- У, да у вас палочка из клёна! – ахнул рейв.- А наполнитель наверняка жила дракона! – заулыбался Лис. – Наверное, вы – сильный волшебник с неплохим потенциалом! Чего ж вы тогда тут делаете? Идите, тренируйтесь, изучайте! В будущем вам наверняка удастся чего-то добиться! – уверял его Лавгуд, без тени сомнений глядя собеседнику в глаза.

Что в это время делал слизеринец, Лис не смотрел, некогда была. Он был занят «приятелем». На самом деле, где-то в глубине души рейв вполне боялся самого страшного, что с ним могло случиться. Однако сейчас бояться было некогда. К счастью, в их сторону уже шёл хозяин заведения. Отлично! Возможно, он даже захочет им помочь.
Инери Кейн
И действительно к троице подошел трактирщик, до этого момента с недружелюбным и равнодушным ко всем посетителям видом ковырявшийся за барной стойкой. О возрасте человека трудно было судить; похоже, грязь и ветхость заведения оставила свой отпечаток и на работниках.
- Я многое позволяю вам в этом заведении, - хмуро отчеканил мужчина, остановившийся в нескольких шагах от нарушителей порядка. - Но не перегибай. Отпусти мальчонку и проваливай.
Палочки в руках трактирщика не было, он лишь держал грязную замызганную некогда белую тряпку. Однако "приятель", со злостью в глазах глянувший на трактирщика, так же заметил, как в дальних углах заведения на них обратили внимание другие люди. Кто-то все еще сидел, пряча руки под столом, кто-то даже встал, сложив руки на груди и внимательно наблюдая за происходившим. Наконец за стойкой в узком проходе появились два амбала, глазеющих враждебно вообще на всех вокруг - местные вышибалы. Что не удивительно, ведь в таких злачных местах вышибалы-маги - обычное и крайне необходимое явление.
"Приятель" был не глуп. Точнее не так, чтобы очень глуп, поэтому смог разумно оценить сложившую обстановку. Да, не стоили какие-то несчастные недочеловеки из школы потасовки в трактире. Все еще зло зыркая блестящими глазами, мужик опустил палочку и, оскалившись в адрес рейвена и слизеринца, порывисто вышел из трактира. Мешать ему никто не стал, преследовать - тоже.
- Вас тоже касается, - обратился теперь трактирщик к ученикам. - Пошли вон, да поживее. И без вас проблем с ними хватает.
Пожевав губы, будто собираясь сплюнуть табак на пол, человек развернулся и направился обратно к стойке.
По углам трактира люди вновь вернулись к своим стаканам с огневиски и трубкам с мерзко пахнущим куревом.

Слизеринец сглотнул, покосившись на Лавгуда. Честно говоря, выходить на улицу, зная, что туда только-то выскочил их новый знакомый не хотелось совершенно. Но австриец убеждал себя в том, что они слишком никчемные трофеи, чтобы их поджидали. Нет уж, хватит на сегодня прогулок по Хогсмиду.
- Идем, - коротко бросил Инери рейвенкловцу и, немного помедлив, направился к дверям.
Несмотря на то, что сначала вся ахинея, которая выпадала изо рта Лавгуда, показалась австрийцу полным бредом, сейчас он думал совсем иначе. У австрийца были вопросы и, раз рейвен изъявил желание поболтать, Кейн этим желанием намеревался воспользоваться.
Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, пройдите по ссылке.
Форум IP.Board © 2001-2024 IPS, Inc.