Актовый зал., Драма? Опции

[Дух Британии]

Вход в актовый зал на первом этаже, однако само помещение увеличено чарами незримого расширения. Войдя сюда, вы увидите великолепно украшенный зал с прекрасной акустикой, сцену, что меняет декларации и свет с помощью особой магии, оркестровую яму и места для зрителей.
Актовый зал не очень большой, однако, является гордостью Академии. Тут часто проходят выступления и репетиции.

[Морриган Трэверс]

Гаддемн. Это все выглядит так неловко: он опускает свою голову, дыша дымом своей дури на меня и изображая какую-то попытку подколоть. Очень. Мило. Мое преимущество в том, что девушки краснеют только до шестнадцати лет, когда парни краснеют всегда. Ради этого можно и потерпеть адскую боль внизу живота каждый месяц. Давай же, Морриган, не теряйся. Я расправила плечи, склонила голову набок и изобразила подобие улыбки. Но эта улыбка означала ”скажешь еще одно слово – и я тебя убью”.

– Да-да, я. Можешь называть меня ”Ваше Благородие” – говорю я это почти самоуверенно, но все же, нервы сдают и я слегка надкусываю губу. – Хм, если свадьба Сары и Йозефа для тебя давно, то даже не знаю. – я приподнимаю бровь. А потом осознаю, что это выглядит слишком жеманно. Зачем я сказала про свадьбу Сары и Йозефа? Это может звучать как-то двусмысленно, как намёк. Хотя? Какая разница. Уолден, кажется, парень. А парни, кажется, все равно намеков не понимают. – А ты даже вырос – покачала головой. – Помнишь, в средней школе я была выше и дразнила тебя гоблином? – так же шёпотом произношу, только, в отличие от Макнейра, что растягивал фразы, говорила быстро, причём даже не глядя ему в глаза, а рассеивая взгляд на табличке ”выход”.

Отворачиваюсь. Вернее, оборачиваюсь, и замечаю две пары глаз, что уставились прямо на меня. Катерина и её подружка, как мило. Я очень рада, что дала вам повод для сплетен. На самом деле – не очень. Нас итак ”поженили” родители в своем воображаемом мирке, не хватало, что поженят школьные сплетники. Валить отсюда надо. Подышать воздухом и успокоить нервы, выкурив сигаретку. Ой, апчхи! На этот раз я уже чихнула не по-настоящему, конечно, я не актриса, но тут и не надо быть Мерлин Монро, чтобы изобразить чих.
– Мистер Саймонс, можно мне выйти? Я себя неважно чувствую. – мой голос звучал как-то жалобно и жертвенно. Но и этой интонации я научилась, когда что-то просила у преподавателей на пятом курсе. А вы говорите, что Хогвартс этот отстой и выходят оттуда с пустыми головами! Профессор Саймонс чуть было не кивнул, а я чуть было не пошла уже курить за школой. То есть, курить за кампусом, но из вспотевших рук предательски высказывает пачка сигарет Camel, еще не открытая и не распечатанная из пленки, а значит – гладкая. Я ругаюсь всеми известными матами про себя. Саймонс видит её.

– Миледи, что у вас упало? Сейчас же поднимите. – скомандовал Саймонс жёстко, я не могла не ослушаться, он ведь был моим деканом. Но..черт, поднять пачку я тоже не могла. Те, кто знают меня давно, знают и то, что из двух зол я всегда выбираю большее. Такой уж у меня жизненный принцип. Несмотря на то, что на меня сейчас все смотрят, я наклоняюсь и поднимаю эту проклятую пачку так, будто делаю одолжение. Саймонс спустился ко мне. Кажется, если твоя из фамилия из ”клуба 28”(я так называла список чистокровных родов по аналогу с маггловским клубом 27), а тем более тех двенадцати аристократических родов, половина из которых уже перевелась, а другая – была на пути к этому, то преподы тут становились твоими персональными бебиситтерами. Вот и Саймонс – вместо того, чтобы делать свою работу, нянчится со взрослой почти двухметровой бабой.

– Такие у методы лечения от простуды, леди Трэверс? – он вытащил пачку сигарет из моей руки, будто счастливый билетик, и упаковал зип-лок пакетик, что предварительно достал из кармана. Камон, это что, что-то вроде улики? Я преступница? Надеюсь, что нет. – Это я конфискую. Наказывать вас пока не буду, но курение в учебном заведении запрещено. Имейте в виду.
– Да, окей, можете даже отправить это по почте моим родителям. – эта фраза кровоточила сарказмом и пассивной агрессией. Но Саймонсу было плевать, и слава Ленину. Он вернулся на сцену. – Сядьте на свое место.
И я села. Тео странно на меня посмотрел. Я не хотела сейчас смотреть ни на кого, а просто забиться, замолкнуть и слушать Саймонса.
– Узнаю ста… – начал Тео. Я вытянула руку, как бы защищаясь.
– Не. Говори. Ни. Слова.

Я посмотрела на Кэт, мне было страшно и одновременно интересно посмотреть, как отреагирует эта стерва: она нервно усмехнулась и прошептала что-то своей подруге. Я услышала: супер-слух, преимущества быть оборотнем, помните, да?
– Трэверс просто королева драмы, которая пытается привлечь внимание к своей жалкой персоне. Дерьмо.
Я ухмыльнулась. Конечно, слова не совсем приятные, но приятно, что я все же не потеряла этого титула. Я снова Королева Драмы – железный трон мой по праву.
– Кэйти, киса. – шёпотом позвала я. Она сделала кислую мину, обернувшись.
– Чего тебе, тупица? – выдавила из себя фразу, будто сделала мне одолжение.
– Бытие определяет сознание. Это сказал не Сартр, а Карл Маркс. Ну и кто теперь тупица? – сказала я уже чуть громче, чтобы Каркарова услышала каждое слово.
Ее мина стала еще более кислой. Жаль, что этого панчлайна никто почти не слышал. Да и они не поняли, к чему это. Но, черт возьми, я ее так знатно подстебала, что меня просто сейчас переполняли эмоции. Вечером я вернусь к себе в комнату, ударюсь лицом об подушку и подумаю, что вела себя как полная идиотка, а ещё мне будет стыдно. Знаю, проходили. Кое-какие вещи остаются прежними.
Я довольно откидываюсь в кресле, ожидая, что же сейчас скажет Саймонс. У нее в руках красуется огромный золотой конверт. И, глядя на то, как дрожат его руки, можно сделать вывод, что он хочет его открыть. Как можно скорее.

– Все мы знаем, что в этот год особенный – нашей академии исполняется семьдесят пять лет. Празднования будут грандиозные. И наш факультет режиссуры и сценаристского дела не должен упасть в грязь лицом, подготавливая грандиозный юбилейный спектакль. И, честь руководить процессом выпадает…
Интрига, да? Я даже не надеялась услышать свое имя, хотя, на самом деле, очень бы хотелось, чего греха таить. Зато я ожидала, что сейчас назовут какую-нибудь Катерину Каркарову – какую-нибудь Катерина Каркарова тоже ожидала этого, ее колени дрожали, а лицо растянула идиотская улыбочка. Crappie crap. Если это и вправду она, то я проклинаю этот день. Он, наконец, вскрывает конверт.

– Честь руководить процессом выпадает лучшему ученику академии, Уолдену Макнейру младшему! Поаплодируем. Лорд Уолден, подойдите сюда пожалуйста.

Теперь уже он "лорд Уолден". Чертово высокое происхождение: оно нас ставило в один легион, можно сказать, что РОДНИЛО. (ха-ха, шутка. Бадум тсс!). Но вообще, столько студентов, почему именно тот, которого я ненавижу больше всего. Блин, ну это несерьёзно? Разумеется, серьёзно, ведь все хлопали. Кроме меня, была занята закатыванием глаз и тяжелым, разочарованным вздохом. Я же не стадо какое-то, чтобы поддаваться командам вожака, пфф. У меня есть собственное мнение. Да черт, почему я сегодня не надела платье?